Посмотрел каждому из «на-найцев» в глаза:«Я не в состоянии изменить ситуацию. Что делать — решайте сами. Можете продолжать выступать вместе, можете разбежаться». Их решение мне было совершенно безразлично. Я не хотел жить и выбирал способ покончить с собой.
Депрессия, черная и вязкая как болотная трясина, длилась семь месяцев. Выбраться из нее в одиночку я бы не сумел — помог психотерапевт, к которому силой затащили друзья. Первые сеансы остались в памяти вялым раздражением: «Зачем я здесь? Чего он лезет с дурацкими расспросами?
Не хочу никого видеть и слышать, не хочу говорить...» Но через месяц-полтора вдруг почувствовал потребность в этих встречах. Мысли о самоубийстве никуда не делись, но теперь, прежде чем умереть, мне зачем-то нужно было рассказать совершенно чужому человеку всю свою жизнь. Страстное желание объяснить этому доктору, ЧТО я потерял и почему считаю свое дальнейшее существование бессмысленным, превратилось в идею фикс...
Год 1988-й. Легендарная рок-группа «Интеграл», которую я создал в начале семидесятых и которая собирала огромные залы, вдруг оказалась никому не интересна. Окончательно ясно это стало в Джамбуле, где на концерт пришло девятнадцать человек. Союз рухнул, и люди, совсем недавно преклонявшиеся перед Западом с его роком, блюзом, джазом, затосковали по советским временам: по спокойной жизни, уверенности в будущем, по самой что ни на есть незатейливой музыке...
Я понял: рок как жанр умер. Когда заявил об этом во всеуслышание, ярые поклонники первой официально зарегистрированной в Союзе рок-группы «Интеграл» обвинили меня в предательстве, чуть вслед не плевали. Я и сейчас для этих шестидесятилетних дедушек, натягивающих на пивные животы «косухи» с заклепками, а на седые космы — банданы, неустанно твердящих: «Всегда был рокером, им и умру!», хуже Иуды. Они даже не понимают, до какой степени смешны и нелепы.
Для меня смена жанра совершенно не стала трагедией. И ломать себя не пришлось. Главное, чему я всегда учился сам и чему пытался научить «интегральцев», — полная раскрепощенность и свобода.
Свидетельство успешности моих стараний то, что выходцы из «Интеграла»: Женя Белоусов, Марина Хлебникова, Юрий Лоза, Александр Назаров (группы «Форум», «Электроклуб»), Слава Бобков, Сергей Челобанов — стали звездами в самых разных музыкальных направлениях. Серьезным плюсом был и мой тогдашний возраст. Сорок лет — самое время для глобальной авантюры, резкого поворота в судьбе и карьере.
Приступая к созданию нового коллектива, я точно знал, что будет лежать в его основе: провокация — сочетание музыкального языка советской песни (само целомудрие!) и неистовой, безудержной сексуальности исполнителей. В объявлении о конкурсе четко сформулировал требования: нужны молодые парни — симпатичные, музыкальные, пластичные, актерски одаренные.
