— Что еду к друзьям.
— И как ваш муж к этому отнесся?
— Нормально.
— Нормально? Да заяви моя жена, что отправляется куда-то на ночь глядя! Я азиат, и со мной такое просто невозможно.
— А у нас возможно.
В салоне опять повисла пауза.
— Я могу угостить вас фейхоа. Пробовали когда-нибудь?
— Пробовала.
И снова молчание. Наконец приехали. В большой комнате на столе тарелка с фейхоа и еще много всего. Булат зажигает свечку под маленькой золотой елочкой, которая от тепла тут же начинает крутиться, звеня крошечными колокольчиками.
— Если вы наблюдательный человек, то, возможно, угадаете, из какой это страны.
Его желание поразить, открыть мне что-то новое кажется забавным.
Я улыбаюсь:
— Из Германии.
— ?..
— Мой папа — офицер, мы несколько лет прожили в Винсдорфе и Эберсвальде. Между прочим, я училась в той же школе, что и Высоцкий.
Когда мы перекусили и выпили достаточно коньяка, Булат предложил перейти на «ты». Мне это никак не давалось.
Думала: «Как я буду говорить «ты» человеку, который написал «Пока Земля еще вертится...» или «Возьмемся за руки, друзья»? Однако, почувствовав, что он обижается, сделала над собой усилие.
Ближе к полуночи выходим во двор. Булат вдруг срывает с себя ушанку, с меня — шапку из белого песца и меняет их местами. Вид у обоих уморительный. Мы гоняемся друг за другом, проваливаясь в сугробы, кидаемся снегом. Хохочем. И я ловлю себя на том, что с Окуджавой, который старше на тридцать один год, мне гораздо легче и светлее, чем с любым из сверстников.
…В камине дотлевают угли, негромко тикают часы.
— Скоро утро, — шепчу я. — Мне нужно уезжать.
Булат смотрит задумчиво и благоговейно.
— Знаешь, я уже много лет ни с кем не был нежен, — признание было таким неожиданным и пронзительным, что я не сразу нашлась, что ответить.
— Значит, копил.
Чуть позже он вдруг прокричит в порыве благодарной нежности:
— Что мне для тебя сделать?! Только скажи!
— Мне больше ничего не нужно. Сейчас я счастлива, как никогда в жизни.
— А давай я познакомлю тебя со Шварцем! Ты даже не представляешь, какой это человек! И в музыке ему нет равных! Изя послушает твои песни, даст совет.
— Познакомь.
Возвращаюсь домой электричкой. Не успеваю раздеться — телефонный звонок. Голос в трубке жалобный, чуть не плачущий:
— Ты можешь вернуться? После твоего ухода я места себе не нахожу.
— Да, конечно! Сейчас приеду!
Выскакиваю на улицу, хватаю такси...
Со Шварцем мы встретились весной, в подмосковном Доме ветеранов кино. Долго ходили по коридорам в поисках свободной комнаты с хорошей акустикой. Наконец нашли. Исаак Иосифович распорядился:
— Сейчас будем слушать ваш цикл песен на стихи Лорки. Порядок устанавливаем такой: сначала вы читаете стихотворение на испанском, потом — на русском и только затем включаете кассету.
