Квартирка была крошечная, четырнадцать квадратных метров, но старый мамин рояль все равно там стоял, она очень хорошо играла и никогда с ним не расставалась. Имелась еще большая лоджия, которая служила нам второй комнатой.
Какие были вечера! Шутки, смех, интересные разговоры, пение до утра. Дом большой, четыре этажа, у всех окна открыты, но не помню, чтобы хоть кто-нибудь из соседей крикнул нам: «Замолчите!» Да и незачем им было это делать, из всех окон дома по вечерам лилось пение.
Мальчики, которых мама приглашала, были замечательные, все при деле, многие старше меня лет на пять-десять, воспитанные, из хороших семей. Богатство тогда не ценилось, наоборот, быть обеспеченным считалось неприличным.
Все живут одинаково, так откуда у тебя деньги? Значит, нечестно их достаешь. Мама говорила: «Нани, будь порядочным человеком, а деньги приходят и уходят, не обращай на это внимания». И до сих пор сохраняю к ним такое отношение, а вот своим детям этого не внушаю, потому что наступило совсем другое время.
Мераб тоже захаживал в наш дом, но держался от меня на некотором расстоянии. Позже, когда мы уже близко сошлись, признался: «Я присматривался. Никак не мог понять, почему к тебе все тянутся, в чем дело?» Он мне нравился, но не в качестве потенциального мужа, а просто как симпатичный молодой человек: рослый, хорошие глаза, добрая улыбка.
Никогда не считала себя какой-то необыкновенной, хотя моя бабушка с материнской стороны, княжна Лордкипанидзе, была первой красавицей Кутаиси, про нее говорили «царственная».
В маме смешались две княжеские крови: отец, дедушка Александр, тоже потомок старинного рода — Микеладзе. Мама была очень пикантной. Порода в ней чувствовалась. Когда шла по улице, молодые мужчины кричали вслед: «Женщина с красивыми ножками!»
Дедушка к старости стал покладистым, а в зрелые годы никому спуску не давал. После того как моя мама вопреки его желанию вышла замуж за актера, три года с ней не разговаривал. Недоволен был выбором дочери, постоянно ворчал: «Кто такой Георгий Ефремович Брегвадзе? Нет такой фамилии среди знатных людей». На самом деле папа был из хорошо образованной и обеспеченной семьи, у них даже было поместье в горной области Раче, но дедушка этого совершенно не ценил.
Ждал принца, наверное.
Благодаря папиной профессии я получила свое имя — Нани. Когда он снимался в картине «Золотистая долина», его партнершами были потрясающие актрисы Нато Вачнадзе и Верико Анджапаридзе. И представьте: и они обе, и моя мама были тогда на сносях. Исследований вроде УЗИ еще не существовало, оставалось лишь гадать, кто родится. А главных героев звали Нани и Георгий. И вот муж Вачнадзе, режиссер «Золотистой долины» Николай Шенгелая, предложил: «Первая девочка, которая родится, пусть будет Нани, а мальчик — Георгий». Я была первой, и мне досталось это имя, а у Нато родился мальчик — Георгий, впоследствии ставший режиссером, поставившим много хороших фильмов, в том числе «Мелодии Верийского квартала».
