И Юра решил, что в фильме по этому сценарию играть не будет. Как Рязанов его уламывал, как уговаривал! Бесполезно. Это был тот самый случай, когда, сказав «нет», Юра стоял до конца.
Сегодня Эльдар, рассказывая о причине, по которой Деточкина сыграл не Никулин, а Смоктуновский, пеняет на совпавшие по времени с началом съемок цирковые гастроли. Да, гастроли в Японию перед труппой действительно маячили, но Юру, если бы он дал согласие играть у Рязанова, конечно бы отпустили.
Когда мы посмотрели «Берегись автомобиля», я спросила мужа:
— Ну что, Юра, не пожалел, что не снялся?
Он помотал головой.
— Нет. Ни на минуту.
До сих пор не устаю поражаться одной черте Юриного характера, которая при сыгранных в четырех десятках картин ролях, при сотне сочиненных и доведенных до блеска реприз, при колоссальной загруженности на посту директора цирка, работе на телевидении и прочая-прочая кажется невозможной. Но против правды, как говорится, не попрешь: Никулин был отчаянным лодырем. Его обязанности по дому ограничивались снабжением. В очередях он, понятно, не стоял. Приходил к директору магазина, говорил что нужно, и пока они пили чай, на складе все взвешивалось, паковалось и приносилось. Юра отдавал деньги, товар пробивали на кассе, подсобные рабочие помогали загрузить покупки в багажник — и все. Но даже на такое не слишком затратное по времени и усилиям действие мужа уговорить было непросто.
Максим часто вспоминает случай из времен тотального дефицита. Я с самого утра талдычила, что в доме закончилась туалетная бумага и что неплохо бы Юре, поднявшись с дивана, за ней съездить. Наконец он не выдержал: как ошпаренный выскочил из дома. Вернулся минут через сорок с огромной коробкой. Бухнул ее на пол: «Здесь сто рулонов! Теперь усритесь!»
Думаю, именно из-за лени Юра ничего не покупал помалу. Если я просила банку маринованных огурцов — привозил ящик, вместо пары кусков мыла — упаковку. Излишками мы осчастливливали родственников и друзей.
Единственное, о чем его не надо было просить, — погулять или поиграть с маленьким Максимкой. Юра придумывал сюжеты и рисовал к ним картинки (сегодня это назвали бы комиксами), пел сыну песни, рассказывал сказки, которые сам сочинял.
Как-то от него услышала: «Знаешь, Тань, чем бы я хотел заняться, уйдя на пенсию? Писать книжки для детей». Уверена — это были бы очень хорошие, интересные и добрые книжки. Жаль, что на них у Юры не хватило времени...
Максим для отца был светом в окошке. Рожала я в Москве, а Юра в это время гастролировал в Ленинграде. Мне рассказывали, что получив телеграмму, новоиспеченный папаша устроил такой праздник, от которого здание питерского цирка тряслось два дня. А как Юра переживал, когда в восемь лет у Максимки обнаружили серьезную болезнь! Одна почка практически перестала работать, пришлось делать операцию. Только-только вздохнули с облегчением — воспаление вернулось.
Опять операционная, реанимация. Все это время я была рядом с сыном, а Юра, которого не отпустили с гастролей, сходил с ума от тревоги. Звонил в больницу по нескольку раз на дню, при малейшей возможности вырывался в Москву.
Добиться, чтобы Юра сына наказал или хотя бы отчитал, было невозможно. Начинаю Максима прессовать по поводу плохой учебы, муж тут же вступается:
— Да ладно тебе, Тань! Нормальный же парень растет.
— Юра, нельзя во всем ребенку потакать!
— Почему нельзя? Можно!
— Очень даже понятно, почему ты целиком на его стороне! — негодую я. — Потому что сам паршиво учился.

— Но несмотря на это, согласись, вырос не самым плохим человеком, — улыбаясь, резюмирует Никулин.
Что тут ответишь? Махнув рукой, прекращала бесполезный спор.
Отношение Юры к сыну не изменилось, и когда тот стал взрослым. Летом мы жили на даче, и как-то Максим, взяв у отца машину, поехал покататься. Обещал, что вернется засветло. Десять часов — его нет, полночь — нет, час ночи, два... Я хоть и переживаю, но виду стараюсь не подавать, потому что на Юре нет лица. Уже поднята на ноги милиция, от сотрудников которой каждые пять минут приходят телефонные рапорты: нет, не обнаружен. В какой-то момент поняла: еще немного — и муж свалится с инфарктом. И тут на пороге появляется улыбающийся Максим.