И количество нормальных концертов значительно возросло. В общем, и «ВИА Гра» изменилась, и я пришла в нее другим человеком. Более взрослым и мудрым.
С Таней Котовой быстро нашла общий язык. А с Альбиной Джанабаевой у нас всегда были хорошие отношения. Нас многое объединяет — и опыт, и наличие сыновей. Однажды мы их даже вывели на сцену. Нас тогда пригласили на детскую «Новую волну» и предложили спеть одну из виагровских песен. Костя с Игорем выступали с нами.
Сын у меня музыкальный. У него и слух хороший, и голос неплохой. Хотя, конечно, он будет еще меняться. Пока Игорь поет для себя, и вкус у него еще только формируется.
Наша группа ему, в принципе, нравится. Хотя Игорек не столько слушает, сколько смотрит. Не ругает, чаще говорит: «Ты хорошо выглядела сегодня. Была красивая». Как-то спросил:
— Мам, а во сколько лет дети начинают зарабатывать? Вот ты во сколько начала?
— Сына, ну, у меня все рано получилось, я же с детства танцевала и в тринадцать лет получила первые деньги за выступление.
— А сколько?
— Тринадцать гривен.
— Это много?
— На колготки хватило, и ладно.
Игорь задумался, а потом говорит:
— Мам, а давай мы с тобой вместе будем петь и зарабатывать. Вдвоем больше получится. Можно так сделать, чтобы мама с ребенком пела?
Я засмеялась:
— Ну, наверное, можно, но давай ты сначала все-таки подрастешь.
На том и порешили.
Я всегда говорю: «Мне с сыном очень повезло». Многие дети устраивают родителям истерики, если тем приходится часто уезжать. Игорь никогда не плакал и не капризничал по этому поводу. Да и няня у него хорошая, они прекрасно ладят. Только однажды сын поинтересовался — очень спокойно и серьезно: — Мама, сколько ты еще будешь ездить?
— Не знаю, — честно ответила я, — может, лет пять или больше.
— Мне так тебя не хватает...
— вздохнув, сказал он. И все. Тема была закрыта.
Игорь — сдержанный парень, довольно взрослый для своих девяти лет. И к нему нужен подход. Он не выносит, когда повышают голос, сразу закрывается и отстраняется от человека. Людей видит насквозь и умеет ими манипулировать. Но мне на шею сесть невозможно, обязательно настою на своем. Канючить и жаловаться бессмысленно.
Решила, что сыну нужно походить в театральный кружок — и для общего развития, и в жизни может пригодиться, — а Игорь ни в какую: — Не пойду.
Я это ненавижу.
— Почему сразу — ненавижу? А откуда ты знаешь, что такое театральный кружок?
— Не знаю, но ходить не хочу.
— Все, завтра идем, это не обсуждается, — объявляю я.
После первого посещения спрашиваю:
— Ну как?
— Знаешь, мама, мне понравилось, буду ходить.
Мне хочется, чтобы Игорь гармонично развивался — и духовно, и физически. Но времени и сил ему не хватает. Сын, например, любит футбол, но ходит на него всего раз в неделю. Два — не хочет, говорит: «Мама, мне тяжело, я устаю».
Он сильно загружен, учится в частной школе с французским уклоном и пропадает там почти до вечера.
У него способности к языкам. Игорь хорошо говорит по-итальянски, потому что часто бывает у бабушки в Италии, и уже неплохо освоил французский. А в школе преподают еще и английский! Приходится непросто.
Хоть и давлю на него иногда, но, конечно, люблю и жалею и себя позиционирую скорее как подругу, чем как маму. В основном мы с сыном общаемся на равных. Он меня поражает своими недетскими вопросами и суждениями. Однажды вдруг спросил: «Что такое вечность?» Пришлось объяснять. В другой раз ехали втроем в машине — моя знакомая и мы с Игорем, он еще маленький был. Подруга жаловалась на жизнь, малыш слушал- слушал и сказал: «Тебе просто гармонии не хватает».
