Павел купил квартиру, записал ее на мое имя, я занялась ремонтом. Архитектора попросила запланировать сразу две детские.
Не огорчали даже происки Величковского. Видно, Лене было неприятно читать о том, как я счастлива. Однажды включила телевизор и обомлела. Величковский уверял Светлану Конеген, что нашел меня чуть ли не на помойке, отмыл, всему научил, а я — неблагодарная — ушла от него к олигарху. Сначала разозлилась: как же ему не стыдно?! А потом поняла: Леня просто такой человек и злиться на него не стоит, его надо пожалеть.
Величковский одно время занимал руководящий пост на радио и принципиально не ставил в эфир мои треки.
Но я его простила и за это. Недавно мы случайно пересеклись на каком-то банкете. Он познакомил меня с новой женой: очень приятная девушка, у них ребенок. Мы мило пообщались. Я увидела, что Леня наконец-то успокоился. Рада, что ему повезло.
Во время беременности у меня выявили аномалию — слишком много жидкости в организме. Я поправилась на тридцать килограммов, живот был гигантским. До ожидаемой даты родов оставалось несколько недель, когда у меня в пять утра неожиданно отошли воды. Я запаниковала, вместе с Павлом помчались в больницу. Мне сделали множество уколов. Ребенок сначала шевелился, а потом затих.
— Делайте что-нибудь! — орала я на врачей. — Мой мальчик умирает!
Пришла опытная акушерка:
— Так, мамаша, хватит визжать! Будем рожать!
Промучилась долго, эпидуральную анестезию делать было уже поздно, от кесарева сечения я отказалась. Несколько раз от жуткой боли теряла сознание. Но собралась с силами и родила сама, хоть и разорвалась страшно. Несмотря на то что больница была платной, меня попытались зашить без анестезии. Кричала я так, что врачи испугались и надели на меня маску с наркозом. Но все это мелочи. Счастье видеть свое лицо — только маленькое, сморщенное, с таким же мысиком волос на лбу — несравнимо ни с чем. Илья родился крепышом — рост пятьдесят пять сантиметров, вес три килограмма шестьсот пятьдесят граммов.
Все это время Павел переживал за нас в коридоре. Лекарства, которыми накачали меня врачи, подействовали уже после того, как я родила. Помню, куда-то провалилась, полетела. Очнулась от того, что меня прямо в губы целует врач. Думаю: «Что это он себе позволяет, нахал?» Присмотрелась и узнала своего Павла. На Свирского надели белый халат и шапочку.
Мы поселились за городом. Сняли в Горках большой красивый дом. Так было лучше для малыша. Я начиталась умных книжек, кормила сына грудью. У меня на кухне стояли два холодильника: один с обычными продуктами, для Павла, другой — с полезными, для меня. Кроме того, где-то я прочитала: чтобы грудное молоко не иссякло, надо закрыть глаза и вызвать его образ. Я постоянно представляла коровье вымя, и у меня начинало реально распирать грудь.
Все бы хорошо, но я никак не могла похудеть. Пробегала по пять километров в день — все без толку. Читала в газетах: Дэнс превратилась в бабу, растолстела как известное животное. Ну как можно писать в таких выражениях о кормящей маме?! Ни на секунду не пожалела о том, что родила. Главное предназначение женщины — родить детей от любимого мужчины.
Мне очень хотелось вернуться на сцену. Но не в таком же виде. Наняла личного тренера и диетолога, работала над собой и — о счастье! — влезла в зеленое платье от Юдашкина тридцать шестого размера. В нем я, худенькая, с пепельными волосами, стояла на сцене «Олимпийского» и купалась в аплодисментах. Публика тепло принимала мои старые хиты. Вот он, успех, триумфальное возвращение!
На следующий день пошла к врачу на плановый осмотр.
— Ну что, мамочка, поздравляю!
— С чем?
