— Кто такой?
— Он не из актерской среды. Ученый.
И мы с Колей встретились снова.
Николай Павлович из очень интеллигентной семьи. В роду сплошь ученые и профессора. Дедушка — знаменитый физик Николай Николаевич Боголюбов, академик, основатель собственной научной школы. Бомбу водородную делал вместе с Сахаровым. Феноменальный человек! Ко мне очень хорошо относился, говорил жене: «Слушай Иру, у нее хороший вкус!» Его жену, Колину бабушку Евгению Александровну, я просто обожала. Всех, кто приходил в дом, она кормила, развлекала беседой, а на прощанье обязательно дарила маленькие подарки. Знала наизусть огромное количество стихов, была очень смешливая и веселая.
А вот другая Колина бабушка, со стороны мамы, Августа Ивановна сразу меня невзлюбила — считала, что я вышла замуж ради прописки. До того доходило, что несколько раз она заявляла на меня в милицию. Папа Коли тоже не особенно радовался нашему браку, но там дело было в другом. Его жена, Колина мама, была на пять лет старше мужа. И я старше Коли ровно на пять лет.
«Большая глупость — жениться на женщине старше себя, — говорил он. — Через несколько лет тебе с ней станет скучно».
Зато сам Коля, чьих достоинств я с первого раза не разглядела, оказался великодушным, щедрым, мудрым и талантливым. Через несколько месяцев мы сыграли свадьбу в Зеркальном зале ресторана «Прага». Свидетельницей я позвала подругу по Щукинскому училищу актрису Светлану Рябову.
Гости, банкет — все как полагается.
Вот только на нашей свадьбе не было музыки — Коля не захотел. Он почему-то считал, что его друзьям-ученым все эти «тру-ля-ля» не нужны. А вышло наоборот: мои гости из артистического мира сидели спокойно, зато физики бушевали и требовали танцев.
Свадебный наряд я сочинила сама. Из гастрольной поездки в Венгрию привезла белые сапожки на шнуровке. Попросила театральных костюмеров сшить платье из желтой с белым парчи. Длинное, с пышными рукавами и огромной юбкой, которая раздувалась колоколом. Впрочем, я всегда любила носить уникальные вещи. Да и Коля был категорически против белого платья. Мало того, попросил и ему придумать необычный костюм. В итоге я нарядила его в стиле типичного киношного мафиози.
Смотрю сейчас на наши свадебные фотографии и думаю: дурдом, конечно, полный, но оригинально.
В ЗАГСе я попросила, чтобы мне дали двойную фамилию Шмелева-Боголюбова, но получила резкий отказ: «У нас, в Российской Федерации, это не положено!» И тогда я решила оставить свою. Во-первых, я актриса и меня знают под фамилией Шмелева. Во-вторых, помнила, как грустил папа: «Две дочери, значит, фамилия прекратится». И в-третьих, подумала: «А если это не последний брак? Что же, каждый раз менять документы?» Так и осталась Шмелевой.
После свадьбы мы поехали в Швейцарию — дедушка-академик нам такой подарок сделал. В Женеве остановились у работавшего там Колиного папы. Ему было явно не до нас — у самого молодая жена, которую он привел в дом вместо Колиной мамы.
Уже в Швейцарии, во время медового месяца, я вдруг почувствовала, что муж начал ко мне охладевать.
А когда вернулись в Москву, в квартиру на Ленинском проспекте, Коля загулял. Все свободное время он теперь проводил не со мной, а с друзьями: рестораны, шумные застолья... Каждый вечер одевался и исчезал. А в пять утра являлся пьяный и падал в кровать... Наверное, по молодости он не понимал, что меня это страшно ранит. До сих пор помню, как он стоял в дверях, а я лежала на полу, схватив его за ногу, — пыталась удержать. На все мои упреки ответ был один: «Я тебя завоевал, теперь твоя очередь завоевывать меня».
То ли шутил, то ли действительно так думал... Я все валила на его дружков: плохо на него влияют.
Один из них, которого я особенно не выносила, устроил в своей машине «мужской клуб»: шторки на окнах и запас всего необходимого — презервативы, коньяк, шоколад.
Впрочем, он своих баб хотя бы домой не приводил. А вот Коля однажды отличился.
Сижу как-то вечером одна, слышу — звонят в дверь. Открываю и вижу: мой дорогой муженек с пьяным приятелем и двумя девицами. Конечно, я их на порог не пустила. Так потом Коля устроил мне страшный скандал: «Ты ведешь себя просто неприлично! Не пускаешь меня в собственный дом!»
О том, в каком составе он явился, речь не шла. Коля считал полную свободу действий своим законным правом.
