Только если мама в очередной раз ложилась в больницу. Но в «желтой» прессе появились сообщения о том, что Вячеслав Тихонов разошелся с женой. Себе оставил дачу, а ей отдал московскую квартиру. Маме приписывали все мыслимые пороки только потому, что она не ходила на светские мероприятия. Мне казалось странным такое преувеличенное внимание к ее персоне. Марк Захаров, например, тоже почти никогда не появляется с женой, он везде с дочерью, и никому нет до этого дела. Когда маму не увидели на папином восьмидесятилетии в Доме кино, пошла очередная волна слухов.
Неужели непонятно, что маме просто невыносимо трудно выбираться куда-то на костылях? А еще тяжелее, что ее увидят в таком состоянии — немощной, старой. Ведь раньше она была очень красивой. Энергичной, деятельной.
Мама постоянно придумывала себе какие-то дела. Сколько раз бывало — приедет на дачу, посидит несколько дней и сообщает нам с папой, что ей нужно в Москву. Так и курсировала туда-обратно. Организатор по натуре — ей все время надо кем-то руководить. Она и папу нагружала поручениями. В магазины, на рынки ходил чаще всего он. А потом выслушивал упреки: слишком долго пропадал, не то купил... Я удивлялась: почему он это терпит? И однажды спросила. Папа ответил: «Я всегда помню о той любви, которая нас связала. Для меня это свято».
Иногда он, конечно, мог вскипеть. Я знала: если настроение у отца плохое — лучше не приставать. Но маме было важнее настоять на своем. Папа пытался ее урезонить: «Ну хватит об этом! Хватит!» — но она не сдавалась. И тогда его прорывало: «Я сказал — хватит! Сколько можно!» Хлопал дверью и закрывался в кабинете.
И все.
Мама сразу успокаивалась и начинала искать пути к примирению. Уговаривала, стоя у двери: «Прости меня, Славочка, я погорячилась. Пойдем чайку попьем! Хочешь чего-нибудь вкусненького?» Папа не мог долго держать оборону. Он был добрым и отходчивым.
Мои родители любили друг друга, и, несмотря на мелкие размолвки и ссоры, речь о разводе между ними никогда не заходила. Некоторым женщинам, близким к Нонне Мордюковой: Ларисе Лужиной, Инне Макаровой и, конечно, сестрам Нонны Викторовны, — трудно с этим смириться. В своих интервью и воспоминаниях они много лет убеждают всех в том, что Вячеслав Тихонов любил только первую жену и был несчастлив с моей мамой. Мне трудно судить, почему они так поступали и продолжают поступать, даже теперь, когда папы нет.