Но Тихонов был только «вывеской», художественным руководителем. Ему платили небольшую зарплату, а бизнесом занимались совсем другие люди.
Я удивлялась, как странно они это делают. Не подбирают сценарии для отца, не снимают его в своих проектах. Одно имя Тихонова в те годы гарантировало коммерческий успех. Но только раз ему предложили главную роль в фильме «Вместо меня». Ее потом сыграл Олег Стриженов. Отец отказался. Наотрез. Я говорила:
— Зря ты это сделал. Материал неплохой.
— Я не могу предать своего зрителя и играть аморального типа, — сказал он. — Штирлиц и Андрей Болконский не могут опуститься до такой пошлости и гадости.
Когда дела на студии пошли совсем плохо, я решила спасать предприятие, созданное отцом. И стала директором «Актера кино». Мы работаем вместе, я и муж... Николай Вороновский.
Я ничего не слышала о Коле на протяжении двенадцати лет. Он жил и работал в Канаде. Ставил там шоу-программы. И вдруг звонок: «Здравствуй, Аня. Это я. Может, встретимся?»
Как ни странно, я не удивилась, будто знала, что он обязательно вернется в мою жизнь. Мы стали встречаться, и я поняла, что люблю Николая по-прежнему. Он говорил, что все эти годы не мог меня забыть.
И буквально через неделю сделал предложение. Вскоре мы расписались. Живем вместе уже почти десять лет. Коля стал мне опорой.
Семнадцатого февраля 2002 года мы обвенчались в Елоховском соборе. У мамы случилось очередное обострение болезни, ноги совсем отказали. Папа «отдувался» за двоих. Он в этот день светился от счастья. Радовался, что я наконец сделала выбор.
С папой, единственным, я делилась даже тем, что не могла рассказать маме или подругам. Много лет назад у меня были серьезные отношения с одним человеком. Мучительные и запутанные. Папа за меня переживал, понимал, что это не тот мужчина, который мне нужен. Но не знал, как помочь. Однажды мы ехали в машине. Я спросила у папы совета, и он с грустной и какой-то виноватой улыбкой сказал: «Ну что же делать?
Что же делать, Анюта? Не знаю... Машиной, что ли, его задавить? Сяду в тюрьму...» Удивительно, но после этих папиных слов я успокоилась, как в детстве, когда он качал меня на руках.
Внуков я родила папе в июне 2005-го, сразу двоих — Вячеслава и Георгия. Мы с Колей назвали их в честь наших отцов. Мальчишки у нас совсем разные. Слава крупнее. А Гошка — шустрый, тот еще хитрован. И оба — страшные хулиганы. Везде лезут, все ломают, обдирают. Скоро папину дачу разнесут.
После родов родители запретили мне приезжать в Заречье: «Тут собака, кошка, не дай бог, что случится. А в городе и удобств больше, и поликлиника рядом. Первое время дети должны быть в Москве».
Когда мальчишкам исполнилось три месяца, папа приехал к нам. Мы усадили его на диван и дали подержать внуков. Он испуганно прижал их к себе: «Господи, какие они маленькие!»
Потом, когда дети переехали на дачу, я часто видела у него это растерянное и испуганное выражение лица. Он не знал, как обращаться с малышами. И страшно за них боялся. Часто повторял: «Берегите мальчишек! Берегите мальчишек!»
Сначала мы жили на даче только летом. Зимой перебирались в Москву. К отцу ездили на выходные — прибирались, привозили продукты, готовили еду.
Однажды папу всерьез прихватило. К счастью, мы с Колей оказались на даче. Хотели уехать в воскресенье, но из-за пробок — а может, по какому-то наитию — остались до понедельника. А утром папа закричал из своей комнаты: «Коля!
