Он и сейчас помогает. Но теперь, когда Ваня подрос, я начинаю тяготиться материальной зависимостью. Не потому, что мне унизительно брать эти деньги. Никто не умеет быть таким деликатным, как Дэдди. Просто я понимаю, что Золотухин уже немолодой человек и ему нельзя много работать. Ведь сыну больше нужны не дорогие подарки, а отец.
Я вижу, как Ванька счастлив, когда папа читает ему стихи или когда они уединяются в комнате и обсуждают какие-то свои мужские дела.
Дэдди приходит часто, иногда остается ночевать. Раньше, когда ему надо было уходить, Ванечка бросался к нему, плакал. А теперь привык, сам несет ботинки: «Пока, папочка».
А меня в сторонку отводит — чтобы я тоже не ушла.
Когда-нибудь он начнет задавать вопросы. И тогда мы будем думать, что ему отвечать. А пока он просто радуется приходу отца...
Иногда, когда Золотухин звонит и говорит, что не приедет, я думаю, что моя жизнь могла бы сложиться лучше. Но за стенкой спит сын, и мне достаточно посмотреть на него, чтобы понять: возможно, мы с Дэдди встретились и полюбили друг друга именно для того, чтобы на свет появился Ванька.
