Через месяц после начала работы я приехала на ночную съемку. Снимали заставку шоу. Сложнейшая работа: пригласили балет «Тодес», пригнали башенные краны, и вдруг часа в четыре утра у меня началась жуткая рвота. Винокур постоянно стучал в дверь туалета:
— Жанна, что с тобой? Ты там жива?
Я выходила, смотрела на него круглыми глазами. Он протягивал мне бутылку минеральной воды:
— С тобой это часто?
— Нет, видимо, отравилась...
И снова сматывалась в туалет.
Оказалось, я беременна Фимой. Через девять лет Бог подарил мне еще одного ребенка! Все это время я так хотела детей, но не получалось. Я расстраивалась. А Фрэз весь свой отцовский потенциал реализовал с Дашкой и даже с Патькой не находил времени позаниматься. Еще один ребенок был ему не нужен. Когда узнал о беременности, сказал: «Хочешь — рожай».
С этой новостью я пришла к Винокуру. Он предлагал остаться, несмотря на мое положение. Но вскоре его холдинг, на прибыль от которого он делал шоу, разорился и денег не стало.
Вторую беременность я летала как на крыльях, все успевала — заниматься домом, Патькой, репетировать, работать. Радовалась: токсикоз прошел, ноги не отекают, голова соображает хорошо. Вот бы так до самых родов!
Шел шестой месяц беременности, вся семья была дома. Я готовила обед, Патька с Фрэзом были в другой комнате. И вдруг чувствую: по ноге что-то течет. Раз! — и я уже в луже. Воды отошли. «Ребята! — кричу. — Я рожаю!» Они вылетают из комнаты, смотрят на меня: что делать-то? «Ничего, все хорошо», — говорю.
Спокойно доварила обед, переоделась, и Фрэз отвез меня в роддом. Тогда я еще не понимала, что такое шестимесячный ребенок. Думала, какая разница — доносила или нет. Он же жизнеспособен! Оказалось: все не так.
Фимка родился весом кило шестьсот, в длину как батон хлеба. Врачи сразу сказали: может не выжить — и всю первую неделю мне его не показывали. Два месяца он лежал в реанимации в Центре охраны здоровья матери и ребенка, под колпаком с аппаратом искусственного дыхания.
Пережил два переливания крови. Врачи-реаниматоры его спасли.
Когда мы привезли Фиму домой, он весил всего кило девятьсот. Едва мы переступили порог, он начал кричать.
В доме начался ад.
Спал Фимка не больше двадцати минут подряд, потом орал. Успокоить его было невозможно. Я бегала по врачам, поила травами, пичкала лекарствами — ничего не помогало. Я по привычке натягивала на голову подушку и все равно его слышала. В конце концов от недосыпа и усталости я впала в какое-то полубезумное состояние. Срывалась на Патьку, орала на мужа, если видела дома, — он приходил поздно, убегал рано. Спала в кресле, не раздеваясь. Помню, как Фима кричал и стучал ногами, а я сидела и билась головой об стенку.
Просто чтобы его не убить. Муж в это время снова не работал, денег в доме не было.
Когда Фимке исполнилось одиннадцать месяцев, мне предложили сниматься в сериале «Черемушки».
Планировали его на четыре года. Как я обрадовалась! Мои дети будут все это время сыты! Я перестала кормить Фиму грудью, наняла двух нянь и стала работать. Уходила утром, приходила ночью в полуобморочном состоянии. Открывала дверь: няни хлопочут, дети орут, муж лежит на диване, у него на животе, свернувшись клубочком, кошка Федорочка. Я надевала фартук и начинала готовить. И так полгода.
К сожалению, съемки прекратили. Акопов ушел с РТР, все его проекты закрылись. На деньги от десяти серий, которые успели отснять, мы жили несколько месяцев.
Я не жаловалась, впрочем, было некому — подруг я так и не завела.
Папа умер за несколько дней до рождения Фимы. С мамой мы не общались — ей не нравился Фрэз. Я подумывала о том, чтобы уйти от мужа. Но возвращаться к маме с двумя детьми в ее однокомнатную квартиру было безумием, а на аренду собственной жилплощади денег я не заработала. К тому же Фрэза бросать было не за что. Он меня не бил, не пил, из дома не тащил. Даже время от времени работал, просто не зарабатывал. А к тому, что между нами не было любви, я уже привыкла.
И все-таки наша семья развалилась. Муж все чаще хлопал дверью, потому что я не разрешала наказывать Фиму. Малыш плакал, мы все орали друг на друга. Столько выплеснулось взаимных претензий, ненависти!
