— Юрию Богатыреву казалось, что он как артист недооценен. А вы как считаете?
— Каждый артист считает, что он недооценен... Какие мемуары ни прочитаешь, там это встречается. Кажется: ну как это так? Ну как это, например, Гурченко может о себе так думать?! А она думала всю жизнь. Точно так же было у Юры. Мне кажется, это удел нашей братии. Успешный артист, неуспешный — все равно одолевают мысли: что-то не случилось, какой-то счастливый поворот не произошел. И у меня то же самое — переживания, что не доиграла...
— А был момент, когда вы действительно были довольны тем, как складывается профессиональная история? Что получили судьбоносную роль? Например, на той же «Интердевочке», которую, кстати, снимали в Питере, было у вас ощущение, что это действительно ваша большая актерская удача?
— Могу чем угодно поклясться, у меня этих мыслей во время работы почему-то не появлялось. Была исключительно безумная радость, что я встретилась с Петром Ефимовичем Тодоровским, поработать с которым мечтала. Помню, как посмотрела «Военно-полевой роман», вышла из кинотеатра и рыдала, не могла остановиться. Мне казалось, что это моя самая главная роль, которую должна была играть именно я, а ее украли, и значит, теперь моя актерская судьба не сложилась...
Когда через некоторое время Петр Ефимович Тодоровский меня утвердил на роль Тани Зайцевой в «Интердевочку», у меня не появилось мысли, что тоже будет потрясение вроде «Военно-полевого романа» и я прославлюсь. Важнее всего, что работаю с этим человеком.
— На главную роль Тани Зайцевой претендовали Татьяна Догилева, Лариса Гузеева и, кстати, Наталья Андрейченко, которая и снялась в «вашей» роли в «Военно-полевом романе». Но у них у всех что-то пошло не так. А если бы сложилось, особенно у Андрейченко, вам было бы действительно обидно.
— Вот это да, двойной удар, который можно просто не пережить.
— Как проходили пробы?
— Я ужасно волновалась. Пробы у актрис, претендовавших на главную роль, были с Ларисой Ивановной Малеванной, которая играла маму Тани. Ее, ленинградскую актрису, на день привезли в Москву. Целый день водили к ней кандидаток на роль дочки. И на одну и ту же сцену играла с каждой из нас. Таня прощается с мамой и говорит: «Я не от тебя уезжаю, я от себя уезжаю... Вот не получилась из меня Валентина Терешкова...» — вот это все.
Я не понимала, что это судьбоносный момент. Услышала слово «Мотор!» и отключилась от своих переживаний и волнений. Делала что могла. Получится, не получится — это всегда становилось ясно не сразу. Раньше же на «Мосфильме» был худсовет, и все пробы проходили через него. Там сидели знаменитые товарищи: режиссеры, операторы, редакторы — и нужно было, чтобы их мнение сошлось воедино. Я не знаю, как это случилось, как меня утвердили, мы никогда с Петром Ефимовичем на эту тему не разговаривали, но после того, как я получила эту роль, не было ни одного моего знакомого, который бы не сказал: «Это я тебя посоветовал». Все как-то нашептали Петру Ефимовичу про меня. А он, надо сказать, долго сомневался. Все меня проверял. Как-то приходил, смотрел «Двое на качелях», в котором я играла в «Современнике». А после спектакля сказал: «Очень неинтересно все время смотреть общий план». Все кинорежиссеры говорят, что в театре им не хватает укрупнения и монтажа...
