Чуть ли не во вторую встречу Ободзинский, как на духу, выложил Нелли все о себе: об одесском детстве, о том, как зарабатывал с двенадцати лет кочегаром, матрацы шил... И о своих проблемах с алкоголем тоже рассказал.
Мама была поражена его искренностью и жизненным опытом. Несмотря на то что они были одногодками, Неля оставалась наивным ребенком, а Валерий к своим двадцати двум уже немало хлебнул лиха.
Отрывок из книги «Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады»:
«Неля присела на красную бархатную лавочку переодеть сапоги. Валера неожиданно встал перед ней на одно колено и горячо прошептал, заглядывая в глаза:
— Самое почетное место мужчины, знаешь, где?
— Где? — подыграла Неля.
— У ног любимой женщины.
— Ты очень хороший. Какой же ты хороший, Валера!
— Я не хороший, — вдруг рассердился он, отшатнувшись.
Неля растерянно улыбнулась, подумав, что Валера так напрашивается на комплименты.
— Ну почему хороший — лучший, — попыталась отшутиться.
Он видел, что она сердцем уловила какую-то беду, что глаза наполняются тоскливым испугом. И ожиданием.
— Я недавно из психушки, — выпалил наконец и осекся. Маленькие пальцы сдавили его ладонь. Неля молчала. И он не понимал, что же теперь делать. — Я алкоголик, — забил следующий гвоздь, — допился до белой горячки. За пьянки меня выгоняли с работы, — сглотнув, Валера прервался. Мысли сбивались в кучу. — Я срывал концерты.
Монолог становился невыносимым. «Уходи уже, уходи!» — повторял он про себя. Она смотрела в пол. Валера уронил голову в ладони. А чего он ждал, чего? Его уже бросали...
И тут на его плечо опустилась девичья ладонь.
— Сколько же ты всего пережил, Валешечка, — произнесла Неля. — Мне и слушать-то больно.
— Ты все еще меня любишь?
Она не ответила, но нашла своей ладонью его ладонь и крепко стиснула, прижалась к нему близко-близко, словно говоря: «Я с тобой».
— То есть Нелли приняла его со всеми недостатками?..
— Да. И ее заслуга в становлении Ободзинского-артиста, считаю, огромная. Она практически отказалась от собственной жизни, колесила с мужем по гастролям. Потому что любила. Обустраивала нехитрый быт, поддерживала во всем. Для мужчины очень важно, чтобы рядом находилась женщина, которая в него верит.
Отрывок из книги «Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады»:
«Москва встретила гастролеров холодом. Ветер грубо толкал в спину. После щедрого на солнце Ташкента хотелось дома, тепла и уединения.
Квартира на Тверской хотя и оказалось уютной, но о том, чтобы остаться наедине, речи не шло. Музыканты утрамбовывались по комнатам как селедки в банки. Валера отвел Макарову в сторону:
— Валентина Федоровна, может, кто-то сдает комнату поблизости?
— Да, Валерик, — с пониманием подмигнула она, — есть бабушка на Пушкинской, сейчас запишу адрес. Совсем недорого.
Валера с Нелли радостно переглянулись: проведут эту ночь вдвоем. После ужина у Макаровой отправились «к себе». Радость от уединения прервалась посреди ночи.
— Что-то мне спину жжет. Словно на стекловате лежу.
— И мне, — взвизгнула Неля.
Когда зажгли свет, Неля закричала во весь голос. На старенькой застиранной льняной простыне алели пятна крови и ползали едва заметные черные точки.
— Какая мерзость, — уже шепотом возмутилась девушка. — Побыли вдвоем!
Валера усмехнулся:
— На ужине у клопов.
До утра сидели на стульях, а с рассветом поспешили на улицу. Пока брели по Художественному проезду, Валера бросал взгляд то на лиловое с золотыми прожилками небо, то на хмурую Нелю.
— Ничего, Нелюш. Будет у нас квартира. Никаких гостиниц, самолетов, клопов... Библиотеку соберем, как ты мечтала.
Валере вдруг захотелось испытать Нелю: верит ли она в него как в мужчину?
— Иногда кажется... не получится ничего. Десять лет мотаюсь по захолустьям. А все никак.
— Не такие уж и захолустья. Вот в Ростов сейчас поедем. Тебя обязательно заметят рано или поздно.
— Лучше бы рано, — засмеялся Валера».
