Одуванчики для Алисы
До сих пор слышу ангельский голос Алисы Фрейндлих в ее ранних ролях на сцене. Как она пела в «Укрощении строптивой»! А в«Дульсинее Тобосской» Александра Володина: «Каждой женщине хочется быть Дульсинеей хоть на час, хоть на миг, хоть во сне, хоть в мечте!» Алиса на сцене царила! Я понимал уникальность этой актрисы и, конечно, мечтал с ней поработать.
Учась во ВГИКе, задумал сделать фоторепортаж. Его можно было бы озаглавить «Уильям Шекспир. Путешествие из Петербурга в Москву». Я решил снять три лучших шекспировских спектакля в Санкт-Петербурге и три в Москве. В Северной столице это были «Генрих IV» в БДТ Товстоногова с Борисовым, Лебедевым, Стржельчиком, Копеляном; «Гамлет» Зиновия Корогодского с Тараторкиным, Соколовой, Шурановой, Каморным и, конечно, «Укрощение строптивой» Игоря Владимирова с Алисой Фрейндлих. В Москве — «Гамлет» в моем любимом Театре на Таганке с Высоцким и Демидовой; «Ромео и Джульетта» Анатолия Эфроса и «Антоний и Клеопатра», который я ласково называл «Тоня и Клепа», в Театре Вахтангова с Борисовой, Ульяновым и Лановым.
Свой шекспировский проект я осуществил. Алиса Бруновна видела мои фотографии, снятые на спектакле. Ей они понравились, возникло доверие, и у меня появилась возможность попасть за кулисы, а из-за кулис я как-то органично переместился в дом Фрейндлих и Владимирова. Они жили наискосок от театра на улице Рубинштейна. Это была настоящая петербургская квартира с прекрасным интерьером. Когда выстраивал кадр, мне позволялось делать и некоторые перестановки мебели. Кстати, хозяева иных квартир даже их фиксировали как удачные дизайнерские находки.
Мне хотелось сделать парный портрет Фрейндлих и Владимирова. Но чтобы придать ему какой-то сюжетности, я дал Алисе в руки колоду карт и посадил ее за кабинетный столик зеленого сукна перед антикварным бюро. Карты Алиса разложила неким пасьянсом перед собой, а Игорь Владимиров встал у нее за плечами. Человеком он был сосредоточенным, даже угрюмым — таким и остался на фотографиях, но против моей «режиссуры» не возражал.
В другом портрете Алисы мне очень хотелось отразить ее невесомость, нежность и удивительность. Хотелось чего-то весеннего, расцветающего — это так соответствовало ее натуре. Но где снимать актрису? Выезжать ради фотосессии за город у Фрейндлих времени не было. Место нашлось само собой. На Крестовском острове я регулярно играл в теннис на ленфильмовских кортах. И вдруг там образовалась целая поляна белых воздушных одуванчиков! Было ощущение, что они «взошли» специально для Алисы, будто ожила сказка Льюиса Кэрролла.
Эта фотография про Алису, которой я по-настоящему горжусь. В ней нет ничего приземленного, никакой конкретики. Образ вне времени.
Кстати, когда-то я упустил интересную возможность поработать с Алисой Фрейндлих. Но для этого надо рассказать предысторию.
Андрей Тарковский пригласил меня работать штатным фотографом на «Солярисе», но отношения с режиссером на съемочной площадке не сложились. Я ушел по-английски. Не вдаваясь в подробности, скажу: указывать Тарковскому, как надо снимать кино, или делать замечания я не считал возможным. Вот и самоустранился.
Оператор Георгий Иванович Рерберг, у которого я стажировался на фильмах Андрона Кончаловского, позже работал с Тарковским на «Сталкере», где снималась Алиса Фрейндлих. И вот однажды, встретив меня на киностудии, Рерберг предложил:
— Валера, у нас такие потрясающие декорации на картине. Приходи — поснимаешь.
— Георгий Иванович, — говорю, — спросите у Тарковского — если он не против, я приду.
Буквально через несколько дней вновь пересекаемся с Георгием Ивановичем на студии, и он в полной растерянности спрашивает: «Слушай, Валера, что ты ему такого сделал? Когда я упомянул твое имя, Андрей взвился и побежал по потолку, извергая ругательства».
Знаете, я не жалею, что ушел с «Соляриса». Но очень жалею о том, что не встретился лишний раз в работе с Алисой Фрейндлих!
