Перевоплощения Натальи Гундаревой
С Гундаревой я познакомился благодаря Ирине Печерниковой. Ира после успеха фильма «Доживем до понедельника» была звездой Театра Маяковского и любимицей главного режиссера Андрея Гончарова. На чердаке театра Андрей Александрович позволил репетировать молодежной студии. Мы ставили какой-то спектакль про американскую жизнь, я был его художником. Спектакль в итоге не состоялся, но я познакомился с молодой актрисой Наташей Гундаревой.
Наблюдая за ней, придумал кадр в кустодиевском стиле. Понимал, что замахнуться на купчиху мне не по плечу — соответствующих костюмов не достать. Но создать в кадре атмосферу русской деревни возможно, надо лишь найти подходящее деревянное окно. Как-то заметил избу с резными наличниками на Рублевском шоссе, по которому часто ездил на Николину Гору к Андрону Кончаловскому. Домик очень понравился, его очарование было еще и в том, что обветренное дерево, из которого он сложен, имело особую фактуру. Зашел к хозяевам: «Не будете возражать, если я в вашем окошке сниму Наталью Гундареву?» Те пришли в восторг.
В день съемки купил георгины, а в качестве вазы захватил из мастерской крынку. Подъезжаем с Гундаревой к «нашему» дому, с гордостью показываю Наташе выбранную мною избу и вдруг теряю дар речи. Вместо иссеченной ветрами фактуры наличника вижу свежеструганую сосновую раму. Благо, стены хозяева поменять не успели. Я бросился к ним:
— Родные мои, что же вы наделали?!
— Ну так ведь Гундарева будет сниматься, а у нас такое обшарпанное окно!
Времени искать другой дом не было, пришлось снять Наташу в том обрамлении, какое есть.
Долго эта фотография вызывала у меня приливы желчи, пока в 1999 году не начали работать с сыном — он художник — над первым моим фотоальбомом. Я рассказал Степе историю про наличник, он успокаивает: «Папа, так это же элементарно исправить!» Нажал в компьютере на какие-то кнопки — фактуры наличника и деревянной стены мгновенно сравнялись. Наконец спустя годы я увидел то, что задумывал снять изначально!
По фильмам Наташа была известна публике как женщина из народа — простая, родная. А мне захотелось представить ее в другом образе — Айседоры Дункан к примеру. Я нашел длинную нитку жемчуга, а Наташу попросил подобрать свободное платье в ретростиле.
Место для съемки нашлось в квартире режиссера Краснопольского. Я приятельствовал с его женой Вандой, бывал у них дома. Мне приглянулся интерьер, и я попросил разрешения снять в нем Гундареву.
В ту пору Наташа получила квартиру в высотке у Красных Ворот и сама там делала ремонт. Когда заехал за ней, встретила в косынке и заляпанном побелкой комбинезоне — в том образе, который и тиражировали в кино. «Наташа, переодевайся, — попросил, — нас уже ждут, все готово к съемке». Кстати, заметил, что Гундарева сильно простужена.
В квартире Краснопольского Наташа облачилась в свое черное платье, надела нитку жемчуга и села в старинное кресло на фоне гобелена. Я тогда поразился ее профессионализму. На снимке не видно ни насморка, ни ремонта, ни признаков социальной героини. В старинном кресле сидит царственная женщина, актриса. Этот кадр вышел огромным тиражом на открытках, после чего долгие годы не утихали разговоры о том, какой роскошный интерьер у Натальи Гундаревой. Но было у этого снимка и продолжение — кинематографическое воплощение...
Однажды по телевизору я случайно наткнулся на какой-то фильм с участием Наташи. Сюжет такой: герои расстаются и молодой человек в поезде думает о своей девушке, которую играла Гундарева... Состав проплывает мимо станции, и герою видится мираж: любимая сидит в вольтеровском кресле посреди перрона в образе, скопированном с нашей фотографии. Первая мысль была такая: «Неужели я идею своей съемки подсмотрел в кино?» Но сверив даты, успокоился: фильм сняли позже. Значит, это режиссера вдохновила наша с Наташей работа.
К последней съемке мы с Гундаревой шли несколько лет. Я ее постоянно доставал предложениями продолжить опыты. Она же была страшно загружена: снималась, ездила с бесконечными выступлениями по стране — как говорится, от Кенигсберга до Владивостока. Когда смогла выделить время, я приехал к ней на Тверскую, в ее новую квартиру. Мы выбрали несколько платьев, Наташа предложила снять ее еще и в шубе. Со всем этим богатством поехали в мою мастерскую.
Мы сделали несколько образов, в которых Гундарева выглядела настоящей дивой. А вскоре с ней случилась беда — обрушилась болезнь...
Чтобы не заканчивать на грустной ноте, расскажу, как однажды Гундарева меня выручила. Я узнал, что в Брюсовом переулке освободилась мастерская, но чтобы ее занять, нужно было личное распоряжение председателя райисполкома. Обратился к нескольким известным людям, чтобы поддержали. Наташа откликнулась сразу. Ах, если бы я мог запечатлеть лицо районного начальника, когда к нему в кабинет вошла сама Гундарева! Он встал, открыл рот, сделал вдох и больше не выдыхал, не отрывая глаз от любимой артистки. Даже бумагу на передачу мне мастерской подписал не глядя...
