У меня есть работа «Соловей-разбойник». Но речь в картине не о злом дядьке, который пришел на Русь, забрался на дерево, а потом богатыри его победили. Речь о свободе и страсти, о духовном смятении, о порыве ветра и движении воздуха. Это как «Демон» Врубеля — не просто иллюстрация к поэме Лермонтова и не только картина о падшем ангеле, а еще про красоту цвета, выламывания из рамок. Для Врубеля это отражение его внутренних состояний, мыслей и проекция эпохи.
«Соловья-разбойника» я закончил в 2012 году. Полотно немаленькое, 140 на 250 сантиметров. Моделью стал знакомый, подошел типаж. Мне казалось — именно таким Соловей и должен быть. Позировал он мне в основном, когда я писал голову. Остальное додумано и допридумано.
— У каждого художника есть муза. А у вас?
— У меня была кошка по кличке Муза. А если серьезно, наверное, в большинстве случаев музу придумывают писатели, создающие мифы о мастерах живописи. Муза — это из разряда красивых слов, не более. В художественном процессе романтики присутствует немного, основная составляющая — каждодневный труд.
— Из чего сегодня состоит ваша жизнь?
— Да из обычных вещей... Пришел в мастерскую, развел краски на палитре и начал писать. Состоит из каких-то идей и планов, часть которых так или иначе реализуется. Если задумал выставку — надо как-то ее назвать и воплотить название в определенных работах. Постоянно посылаю картины, по три-четыре штуки, на небольшие вернисажи, но это как бы не считается. Хочется чего-то глобального — на сто или двести. Убежден: когда созреет идея и накопится достаточное количество материала, Вселенная подстроится под меня. Найдется возможность, площадка, спонсоры — всегда так происходило.
— Ваши картины сказочные, даже мистические. В обычной жизни сталкивались с мистикой?
— Случалось. Одного знакомого попросил позировать для картины «Жар-птицу поймал». До этого у него был не самый простой период в жизни, но после того как я написал его в этом образе, у человека началась светлая полоса, сбылась заветная мечта...
