Татьяна Рудина: «Number one»
После репетиции «Людей и птиц», моего первого спектакля в «Ленкоме», куда я пришла после окончания учебы, Витя Проскурин тихо сказал: «Таня, посмотри на... — и назвал фамилию одной нашей артистки. — Никогда, как бы ни сложилась судьба, не становись ею». Я удивилась: неужели у меня может быть хоть что-то общее с этой немолодой одинокой женщиной с не очень добрым лицом, игравшей лишь глухую массовку, но настолько плотно присутствовавшей в жизни коллектива, что ее имя стало там нарицательным? Однако Витины слова запомнились, более того — стали чуть ли не манией. Когда моя творческая судьба сталкивалась с препятствиями, в голове сразу возникало: только не стать как та артистка. Сколько решительных поступков я совершила под влиянием сказанного тогда Витей! Много потеряла, но еще больше приобрела, потому что старалась выполнять его завет. А уж как он сам следовал этому правилу!
В тех его словах главная мысль ведь заключается в том, что как бы ни складывалась жизнь в театре и в кино, не надо делать их центром мироздания. Вроде бы странно услышать такое от актера, с которым в спектакле невозможно было играть плохо: он этого просто не позволил бы. Хотя играй я даже бездарно, зрители ничего бы не заметили. Потому что когда на сцену выходил Витя, остальные оказывались гарниром. Да, его роли в кино прекрасны, но то, что он делал в театре, — настоящий космос. Моя бабушка, совершенно нетеатральный человек, посмотрев «В списках не значился», осталась под сильным впечатлением именно от Вити. Он со своей скупой мимикой будто и не играл, но в то же время так лицедействовал! Преображался, от него шло сияние. И возникало ощущение актерской мощи, даже в небольших ролях. Например в «Тиле» Витя играл палача и был таким страшным, ничего для этого не делая! Не хлопотал лицом, не изображал злодея. Его актерская манера не слишком многолика, он в общем-то везде похож на себя. И при этом во всех ролях разный. Необыкновенная внутренняя трансформация!
