После съемок «Чонкина» если с кем-то из актеров случайно встречались, всегда со смехом вспоминали чешские посиделки.
— Вы снимались в фильме «Царь Иван Грозный» с Игорем Тальковым. Какое он произвел на вас впечатление? Говорят, что женщины рядом с ним теряли голову.
— Со мной такого не случилось. Мы ездили на съемки в одной машине, но не общались, совместных сцен у нас тоже не было. Я играла холопку Пашу и появлялась лишь в сценах с Ларисой Шахворостовой. Игорь играл князя Серебряного. Фильм, который снимали по мотивам повести Алексея Константиновича Толстого, собирались так и назвать. Но на монтаже выяснилось, что Кахи Кавсадзе в роли Ивана Грозного Игоря просто переиграл — был интереснее и убедительнее. Что неудивительно: ведь Тальков музыкант, а не актер. Кахи вообще всю историю вытащил, и она зазвучала иначе. Поэтому название пришлось сменить.
Игорю картина не понравилась, он даже извинялся на премьере перед съемочной группой. Произнес длинный монолог: «Простите, не думал, что так получится...» — и убежал.
Он писал замечательные песни, но актерство — это другое. Наверное, просто не знал, как существовать в материале, и как человек тонко чувствующий, понял свою ошибку. Приглашая его, продюсеры думали, что привлекут публику, ведь Тальков был популярным. Картину, кстати, я с тех пор не видела... Состав был звездным — Любшин, Крючков, Андрей Мартынов, Гаркалин.
— Грустно, что в вашей жизни кино стало меньше?
— В театре лежит моя трудовая книжка. Об этом всегда напоминает режиссер, когда прошу: «Можно уехать на съемки?» Конечно, обидно, когда срываются хорошие роли, но что поделать?.. Если все актеры труппы начнут бегать по съемочным площадкам, репертуар полетит к чертовой матери, а я занята во многих кассовых спектаклях. Например билеты на «Касатку» разлетаются в первый день продажи. Очень его люблю! Выпускала, когда мне было чуть за тридцать. Сейчас — за пятьдесят, а мы все играем его и играем, всегда при аншлаге.
— Ваш бывший однокурсник Евгений Сидихин когда-то ушел из труппы БДТ, сделав выбор в пользу кино.
— Для меня театр был и остается на первом месте. Наверное, Женя почувствовал уверенность, что всегда будет востребованным. И ведь не ошибся! Вижу его периодически на экране, играет благородных военных в больших чинах. Со мной такого не произошло, никогда не надеялась, что смогу бесконечно сниматься.
Актерская профессия сложная... А уходящий год вообще стал адом: карантин, театры закрыты, съемки приостановились и все — мы без работы.
Трудные времена были и в пору юности. Когда наш Молодежный театр оказался на грани закрытия, по «Ленфильму» гуляли ветер да бездомные собаки. В девяностые пришлось думать о том, чем заняться еще кроме актерской профессии. Но я понимала: даже если рискну начать новую жизнь, от расспросов о кино не избавлюсь. После «Холодного лета пятьдесят третьего...» меня везде узнавали, поэтому решила просто потерпеть, выждать.
Помню, восприняла как спасение, когда благодаря протекции Вити Бычкова попала в «Особенности национальной охоты». Он предложил Рогожкину задействовать меня в эпизоде с доярками, а Вилле Хаапасало попросил за свою тогдашнюю подружку Саару, на которой потом женился. Получилось ярко, объемно. Моя роль крошечная, но ее многие запомнили. И Саара зрителям понравилась, хотя у нее даже слов не было — она же не говорила по-русски.
— Зоя, вы поступали в театральный в середине восьмидесятых. Какие типажи тогда были среди абитуриенток? Сейчас исключительно модельные, сплошные «леди совершенство».
— Худых высоких красавиц на курсе не было совсем. Хотя нет, одну вспомнила, но она быстро ушла.
Мастер, набирая студентов, примерно представляет типажи героев своего будущего курсового спектакля. Эта — веселая служанка, та — героиня, а вот ее бабушка. Как я уже сказала, поступала к Додину. Его спектакль «Братья и сестры» по Федору Абрамову был тогда очень популярен. Постановку собирались обновлять, играть молодым составом. Видимо, Лев Абрамович видел меня в одной из ролей, раз принял.
По поводу своей внешности я тогда не размышляла. Красавицей себя не считала, но была уверена: смогу рассказывать истории своих героинь так, чтобы зритель и смеялся, и рыдал. Ребенком обожала читать, представлять, как выглядят герои, фантазировать, проживать вместе с ними жизнь. Хотелось все это сыграть на сцене.
