— Сложно, когда семью разделяет океан?
— Да. Но так сложилась жизнь. Я приехал в Россию «на белом коне», увидел, что меня здесь любят, ждут, зачем же отказываться от этого? Все живут по-разному, и вовсе не обязательно следовать стереотипу. Да и что такое «жить с семьей»? Спать с женой в одной кровати, а утром завтракать с сыновьями и внуками за одним столом? Не у всех это получается. Я понимал, что дети вырастут и каждый пойдет своим путем.
Не хотел отказываться от того, чем занимаюсь, — от музыки. Иначе все остальное вообще теряло для меня всякий смысл. Да, мы спали бы в одной кровати, завтракали и ужинали вместе, уставившись в телевизор. Что дальше, чем бы я занимался в Америке? Играл в русском ресторане? Сколько? Для кого? Хотя, думаю, в общем и там были шансы развиваться. Но не такие, как дома. Здесь я получил сразу все: любовь зрителей, популярность, деньги.
Есть, конечно, разные семьи. Кому-то важно собрать всех под одной крышей. Я не ставлю перед собой такую цель. Когда сказал, что возвращаюсь, сыновьям предоставил возможность сделать выбор, не вмешивался. Дэвид, окончив университет, работал в СNN. В 1996-м переехал в Москву, женился, открыл собственную студию. Младший, Антон, пустил корни в Америке.
— Внуки слушают вашу музыку?
— Конечно нет. Четверо живут за океаном, их мама — афроамериканка. Антон, их папа, скорее всего тоже не слушает. Наверное, не нужна им эта музыка. Она неотделима от русской культуры — литературы, поэзии, ее нужно слушать, понимать, а дети младшего сына думают на другом языке. Московские внуки бывали на моих концертах — больших, значимых, юбилейных. Вот они слушают, поскольку эта музыка здесь звучит. Но тоже вряд ли она представляет для них интерес. Слишком большая возрастная разница — два поколения. Мою жизненную позицию они никогда не поймут, даже если сильно постараются.
