— Жена не жаловалась на жизнь, работая в парикмахерской?
— Нет — нам нужны были эти деньги: оплачивать съемное жилье, детей кормить-одевать. Учились они в бесплатной школе. Трудно сказать, скучала ли Маргарита по родине. Когда переезжаешь, ты должен воспринимать новую страну как свою. Иначе не получится адаптироваться. Ты закрыл страницу прежней жизни, начал следующую главу, и эта новая жизнь затягивает и захлестывает. Не оставалось времени думать или сожалеть о прошлом.
Потихоньку стал записывать песни, вышел первый альбом «Побег», потом мне в Нью-Йорк передали кассету Александра Розенбаума, и под громадным впечатлением я выпустил второй альбом — «Атаман». Мои записи попали в СССР из далекого зарубежья и стали любимыми, хотя и запрещенными. В Америку начали прилетать артисты — Пугачева, Кобзон, Лев Лещенко с Владимиром Винокуром. Мы все хорошо знали друг друга по прежней московской жизни. Коллеги сообщали: твои кассеты повсюду продаются, голос звучит из каждого окна, пора о выступлениях подумать... И в 1990-м я решился приехать с концертами.
Вернулся в Москву фактически «королем»: действительно из каждого окна или автомобиля мой голос звучал. Устроил гастроли и привез меня в СССР при содействии Госконцерта и поддержке Иосифа Кобзона американский импресарио Леонард Лев. Репертуар Шуфутинского исполняли в ресторанах, музыканты не раз говорили: «Мы на твоих песнях озолотились, только твое каждый вечер и звучит». Летом 1990 года я дал в СССР семьдесят пять концертов на переполненных стадионах, во Дворцах спорта. И созрел, чтобы окончательно вернуться. Это моя страна, мои корни, здесь мой воздух.
А вот жена не захотела, точнее не смогла. К Америке привыкла, жизнь наладилась, уже был дом, за которым надо следить, появились подруги. Да и сыновья там. Старший Дэвид учился в университете, Антон пошел в армию. Так что Маргарита осталась, иногда прилетая ко мне. А я мотался в Штаты из России, где, в общем, заново обосновался.
