Но неожиданно закапризничала Ла Гулю.
— Я стала известна и без этого карикатуриста в шляпе, — заявила она.
— И все-таки, милочка, тебе придется делать то, что скажет мсье Анри, — сухо пресек ее возмущение старик Зидлер.
И «звезда канкана» отправилась на улицу Турлак, где размещалась студия художника. Лотрек работал увлеченно, делал углем эскиз за эскизом, искал цвет, подбирал детали. Нетерпеливая Ла Гулю ерзала на стуле, выглядывала в окно, пялилась в потолок, давая понять, что умирает от скуки. Заметив рядом с мольбертом батарею бутылок, вдруг оживилась:
— Да у тебя здесь целый бар!
— Я могу пить без опаски, невысоко падать, — усмехнулся Анри.
На сей раз хозяева «Мулен Руж» попали в точку. Оказалось, Лотрек просто создан для рекламного плаката. Минимальными выразительными средствами он набросал гротескный мир кабаре — арабеску из голов зрителей, провоцирующую позу Ла Гулю, серый силуэт Бескостного на переднем плане и как бы случайно попавший в «кадр» взлетающий подол желтого платья какой-то танцовщицы.
Первая же афиша сделала его знаменитым. Развешанная по всему городу, расклеенная на фиакрах, разъезжающих по улицам, она произвела фурор. Толпы любопытных старались расшифровать неразборчивую подпись художника: Отрек? Лотрек? На следующий день об авторе судачил весь Париж. Прохожие срывали плакаты с Ла Гулю с тумб, покупали у расклейщиков, а желающих увидеть канкан появилось столько, что кабаре не смогло вместить всех.
На рассвете хмельной Лотрек вышел из «Мулен Руж» на пустынную улицу, подозвал извозчика, но тут заметил Джейн Авриль. Кутаясь в уютное манто, танцовщица натягивала перчатки. «Жанна! — он предпочитал называть ее на французский манер. — Ты, как всегда, неподражаема. Слушай, у меня завтра гости. Без тебя не обойдусь».
