Еще когда пела в оперном театре, многие говорили: «Галя, с твоим голосом тебе надо показаться в Москве». И в очередной отпуск я отпросилась на недельку у мамы: «Поеду на прослушивание, вдруг возьмут?» Раздобыла адреса репетиционных баз Эдди Рознера и Олега Лундстрема. Оркестр Эдди Игнатьевича был на гастролях, а с Лундстремом повезло, Олег Леонидович меня прослушал, но сразу решения не принял: «Если есть возможность, задержитесь в Москве». И вот живу в гостинице «Варшава», деньги заканчиваются, а никакой ясности, берет ли Лундстрем в свой оркестр, у меня нет.
Однажды спустилась в ресторан, мест не было, но метрдотель знал, что я артистка: «Не возражаете, если посажу за столик, где отдыхает наша певица? Вон там ее ждет пожилой мужчина». Села, стали знакомиться.
— Юрий Левитан, — представился тот.
— Как, тот самый, который объявлял о победах нашей армии во время войны?!
— Не поверите, он.
— Моя мама бросала все дела и замирала у радио, когда вас слышала!
Наивная была! Не понимала, что таким образом намекаю на нашу солидную разницу в возрасте. Но Юрий Борисович не обиделся. Провела приятный вечер в компании легендарного диктора и его подруги, прощаясь, обменялись телефонами. Через несколько дней позвонила и получила приглашение зайти. Левитан жил в центре в большой квартире. Народу там к моему приходу собралось немало, гости — солидные мужчины с женами, разодетыми в пух и прах, — играли в карты. Я тоже выглядела достойно, перед поездкой в Москву сшила грацию, утянулась. Одна дама подошла, провела ладонью по моей щеке и спросила Левитана: «Юра, где взял такой персик?» Когда гости разошлись и мы остались одни, Юрий Борисович вдруг полез обниматься.
Предупредила:
— Я сейчас закричу! Как вы можете?! Вы для нас с мамой бог!
— Ну ладно, ладно!
Короче, Левитан меня не тронул, остались друзьями.
В гостиницу вернулась расстроенной, долго не могла заснуть. Утром разбудил звонок. Администратор Лундстрема обрадовал: «Берем вас на гастроли в Прибалтику». Мне сшили белое платье, велели разучить песню «Разведенные мосты», ее потом исполнял Владимир Трошин. Помните «Остановилось чье-то счастье у разведенного моста»? Я была блондинкой, а другая солистка Валя Дворянинова, обладавшая красивым сопрано, брюнеткой. К слову, Валя позже стала первой исполнительницей детского хита «Спят усталые игрушки». Смотрелись на контрасте мы великолепно, Прибалтика приняла на ура. Поклонники задарили мягкими игрушками, преподнесли каллы — я таких цветов никогда не видела, на Урале их не выращивали. Гастроли закончились, а вместе с ними и мой отпуск. Лундстрем пообещал: «Мы вам позвоним».
Возвратилась домой. Никаких вестей из оркестра все нет, и вдруг телеграмма: будем проездом через Челябинск. Мне до него три часа, успела на ночной поезд. Состав, где они ехали, стоял на платформе всего три минуты, один из музыкантов успел сказать: «Галочка, мы бы с удовольствием тебя взяли, но сами не живем в Москве. Не можем предоставить тебе никакого угла». А я-то с ребенком, как мне без жилплощади? Так и расстались. Много позже, когда я стала известной певицей, однажды подошла к Лундстрему и спросила:
