В нулевых отец, не оставляя БДТ, активно сотрудничал с театром «Русская антреприза имени Андрея Миронова». Играл в «Из жизни сумасшедшего антрепренера», «Обломове», «Отверженных». Очень обрадовался, когда предложили сыграть Жана Вальжана в спектакле по Гюго. Я была режиссером, хореографом и личным тренером папы. Мы сочиняли инсценировку с нуля. Выбирали сцены из огромного романа, что-то по ходу меняли, репетировали, снова переписывали. Отец принимал во всем активное участие. В финальной сцене, где герой произносит монолог, зал рыдал. Актеры, стоявшие за занавесом, тоже плакали. За эту роль папа получил Премию имени Николая Симонова.
А в «Смерти Тарелкина» в Большом драматическом он выходил в образе рыжего дворника, который попадает в полицейский участок и старается выкрутиться, чтобы не сесть в тюрьму. Многое в своем персонаже отец, как обычно, придумал сам: у его дворника хитрые глаза, всклокоченная борода, смешные ужимки. А поскольку это мюзикл, папин бас, звучавший как иерихонская труба, комично выбивался из общего хора.
Он долго не чувствовал свои годы. До последнего играл в футбол: буквально на валокордине ездил на традиционный матч между командами БДТ и журналистов Петербурга. (Помимо папы в нем участвовали Кирилл Лавров, Жора Штиль, Юзеф Мироненко — тоже далеко не мальчики.) Несмотря на приличный возраст, проделывал порой головокружительные трюки. В «Обломове», играя слугу Захара, проползал в полной темноте под сценой и являлся перед зрителем из-под кровати. С его комплекцией это было непросто, отец каждый раз ударялся обо что-то головой и громко чертыхался.
Увы, он не относился к людям, следящим за здоровьем. На даче сто раз обрежется, обожжется, налепит на руку подорожник — и ладно. Привык, что организм справляется сам. Обнаружили межпозвоночные грыжи, он не обращал на них внимания. Сколько раз Валя уговаривала лечь в больницу, но в ответ слышала одно и то же: «Ничего не надо, у меня все нормально».
Дотянул до того, что попал в реанимацию. Врачи подняли папу на ноги, он выписался, начал восстанавливаться. Медики давали хорошие прогнозы. Но снова воспалились грыжи. Любое движение вызывало дикую боль. Валя позвонила в неотложку, чтобы приехали и сделали обезболивающий укол. После укола папа уснул и не проснулся. Остановилось сердце. Ему было семьдесят восемь лет.