Но роль бедного родственника тяготила Гарри, и он всерьез задумался о юриспруденции. Как раз подошел к концу срок изгнания из Гёттингена, и превозмогая вернувшиеся страшные головные боли, он засел за учебники. Но это не мешало переживать маленькие любовные драмы и порой выступать секундантом в студенческих дуэлях.
Наконец Гейне получил степень доктора права, предусмотрительно перейдя в протестантство: иудею диплом не выдали бы. В Гамбурге он несколько лет пытался заниматься адвокатурой, к которой не имел ни малейшей склонности. И вдруг удача: местный издатель взялся выпустить его «Путевые картины» — сборник прозы. В 1827 году Гейне пригласили в Мюнхен редактировать новый журнал «Политические летописи». Перед отъездом он встретился с Амалией, которую не видел одиннадцать лет, и нашел кузину, разбившую ему когда-то сердце, невыносимо скучной. Позже Гарри скажет, что с этой минуты мир стал пахнуть для него засохшими фиалками.
В Мюнхене наконец появилась интересная работа, среди приятелей — видные политики, художники, литераторы, в том числе русский поэт и дипломат Федор Тютчев. Влиятельные друзья обещают познакомить короля с сочинениями Гарри, и кажется, ему скоро дадут университетскую кафедру... Увы, судьба недолго оставалась благосклонной к Гейне: журнал закрылся, назначение не состоялось. Вскоре тяжело заболел отец, поэт поспешил на родину, но в живых его уже не застал.
Все это время, несмотря на сильные головные боли, ухудшающееся зрение и слабость в руках — симптомы терзающего Гарри непонятного недуга, он не переставал писать и публиковаться. Гейне стал известен как блестящий полемист. Находясь под постоянным огнем критиков-антисемитов и цензуры, он высказывался о равенстве полов, критиковал институты монархии и религии. В какой-то момент вольнодумство поэта сочли по-настоящему опасным, и в мае 1831 года он перебрался во Францию. В Париже Анри — как здесь величали Генриха — не затерялся: слава первого немецкого поэта и блестящего полемиста летела впереди него.
В конце 1834 года на улице он случайно познакомился с девушкой. Ее звали Кресценция-Евгения Мира, но она решила, что имя Матильда, ставшее модным благодаря одной из героинь мадам де Сталь, подходит ей куда больше. Что ж, Гарри не возражал. Деревенская барышня, начитавшись любовных романов, переехала к тетке, надеясь обрести счастье в столице, и помогала ей торговать в обувной лавке. Гейне она показалась серьезной — не чета легкомысленным модисточкам. Довольно долго Матильда удерживала кавалера на расстоянии, важно заявляя, что «не из таких» и не допустит, чтобы ее обольстили и бросили. Они встречались на танцевальных вечерах, и Гарри не на шутку ревновал подругу.
