Коварный недуг все сильнее подтачивал здоровье Гейне. В 1837 году у него почти отнялась левая рука, следом обострилась болезнь глаз, грозившая слепотой.
Тем не менее писать он продолжал — еще более желчно и зло. Памфлеты, публицистику, стихи и поэмы. Ядовитую «Зимнюю сказку» в Пруссии запретили, и во все пограничные города власти направили указ арестовать Гейне, если он там появится. Против поэта ополчилась вся немецкая пресса, обвиняя сочинителя в посягательстве на государственный строй и неуважение к нации.
Затем последовал очередной удар. Умер дядюшка Соломон, завещав племяннику всего восемь тысяч франков и ни словом не обмолвившись о данном когда-то обещании выплачивать ему и Матильде пожизненную пенсию. Сын Соломона Карл, не имея письменного подтверждения воли родителя, от выплат отказался.
Генриха это потрясло, он страшно обиделся на Карла, с которым дружил и за которым ухаживал, когда тот болел холерой. Последовал период отстаивания мифических прав, семейные дрязги выплеснулись на публику, Гарри писал обличительные статьи в газеты, требовал публичной поддержки от друзей, заявлял, что не пойдет ни на какие уступки. Когда же ему обещали вернуть содержание при условии, что в печати более не появится ни одной оскорбительной для кузена строчки, униженно соглашался. В конце концов пришли к компромиссу: Карл получил расписку в родственной лояльности и заверил Гарри, что возобновит выплаты.
Крайне нервное поведение поэта в этой неприглядной истории во многом объяснялось влиянием болезни. Диагностировать ее в то время не удалось — век спустя, вероятно, вердиктом стало бы системное аутоиммунное заболевание, но в середине XIX столетия врачи лишь туманно говорили о какой-то разновидности паралича. Гейне, который чувствовал себя все хуже, страшило будущее: надвигалась беспомощность, тревожила судьба Матильды, и для него имел значение каждый франк. В любом случае семейная ссора, вернее эмоциональные переживания, с ней связанные, надо полагать, дали толчок стремительному развитию недуга, превратившего последние одиннадцать лет жизни поэта в настоящую пытку. Впоследствии друзья говорили, что сотни битв в литературе и политике не причинили Гейне вреда, а единственный удар, нанесенный родней, разбил его наголову.
