Жили мы в пригороде подмосковного Королева, в районе Фабрики 1-го Мая, где мама работала. В театр к отцу добирались на электричке — это около получаса езды до Ярославского вокзала. После вечерних спектаклей иногда возвращались на последних поездах.
Условия у нас, мягко говоря, были нелучшие. Неровные стены деревянного двухэтажного дома сталинских времен прогибались внутрь. Горячей воды не было, приходилось греть и мыться, поливая себя из тазика, или ходить в городскую баню.
Вокруг стояли такие же заводские бараки. По вечерам на крыльце соседнего дома собирались местные мужики и громко матерясь распивали водку. Часто такие посиделки заканчивались потасовками и приездом милиции с мигалками. Только представьте, на каком контрасте я вырос: в Москве — освещенная театральная сцена, человечек с пропеллером и радостными возгласами, а тут — пропитые лица соседей. Друзей у меня там не было, да и заводить их в такой атмосфере я не стремился, особенно после одного случая.
В бараке мы жили на первом этаже, сразу за окном — пожарная лестница, которая вела на крышу. Лет в десять сидел в комнате, возился с игрушками и ждал припозднившуюся с работы маму. Вдруг увидел, как по лестнице лезут трое незнакомых мальчишек. Они казались постарше, лет по пятнадцать-шестнадцать. От скуки помахал им рукой, а потом открыл окно. Начал гордо демонстрировать свои игрушки, среди которых была даже машинка на батарейках — подарок отца. Пацаны, посмеиваясь, похвалили: «Какой хороший мальчик! Будем с тобой дружить». А сами при этом переглядывались и буквально шарили глазами по нашей комнатке с нехитрой обстановкой: стол, мамина кровать, мой диванчик, черно-белый телевизор — настолько старый, что каналы переключали пассатижами. Счастливый от того, что теперь у меня есть друзья, по глупости раскрыл последние карты:
— А мы с мамой уезжаем завтра к бабушке в Вологду на новогодние праздники — на целую неделю! Приходите потом снова, будем играть с машинками!
Они загоготали:
— Придем обязательно!
Когда вернулась мама, я конечно похвалился:
— Познакомился с мальчиками с лестницы, мы теперь будем дружить!
Уставшая после смены, она отреагировала рассеянно:
— Это хорошо, когда есть друзья.
По возвращении из Вологды нас ждало разбитое окно и пустая комната. Унесли все — и мои игрушки, и книжки, и даже старенький телевизор! На полу сиротливо валялись забытые пассатижи. Я сразу вспомнил мальчишек, их смешки и обещание «прийти обязательно!», в котором теперь, задним числом, уловил ехидные нотки. Мама, заметив, что у меня виноватый вид, обо всем догадалась: «Новые друзья, говоришь? Обокрали — вот и вся дружба! Как ты не понимаешь, нельзя быть таким доверчивым растяпой!»
