Квартира Перцовых располагалась на четырех этажах крыла с видом на реку и имела отдельный вход со стороны набережной. Хозяйские покои стилизовали под модное убранство богатой русской избы: многоцветные изразцовые печи, тяжелая дубовая мебель. Даже посудный лифт для спуска и подъема кушаний из кухни в столовую выполнили в виде русской майоликовой печки. Кустари, выписанные Малютиным из Нижегородской губернии, по его рисункам покрыли резьбой буквально все деревянные поверхности: роскошную лестницу, соединявшую этажи хозяйской квартиры, входные двери, порталы, арки, вешалки, стенные панели в столовой и салоне, потолочные балки.
В кабинете главы семьи особенно впечатляли хоры с библиотечными стеллажами, большой камин и широкая оконная ниша с витражом, сделанным по эскизу Михаила Врубеля. Из общего контекста выбивалась лишь курительная комната. Ее, как и положено, оформили в восточном стиле, богато украсив арабской и бухарской бронзой.
Все работы заняли одиннадцать месяцев, и в мае 1907 года в дом Перцовой уже въехали первые жильцы. Как и мечтал Петр Николаевич, в студиях верхних этажей за символическую плату обосновались художники, а роскошные квартиры сдали состоятельным господам.
С самого начала в тереме забурлила культурная жизнь. В одной из квартир поселился профессор консерватории, пианист Константин Игумнов, в другой — режиссер Борис Пронин. В артистических кругах Москвы имя этого обаятельного придумщика знали буквально все. С завидной регулярностью к нему наведывалась богема. Постоялец перцовского дома — мужчина с красивым тонким лицом, копной темно-русых волос и порывистыми движениями — ни на мгновение не оставался в покое: бегал по комнате, встряхивая волосами, жестикулировал, громко, по-детски хохотал и фонтанировал идеями.
Как вспоминал поэт Георгий Иванов: «Пронин засыпал собеседника словами: «Понимаешь... клянусь... невероятно... три дня... Мейерхольд... градоначальник... Ида Рубинштейн... Верхарн... смета... Судейкин... гениально...» И кто-то снова, вздыхая, выписывает чек или едет хлопотать в министерство, или пишет пьесу...» Впрочем, некоторые из идей Пронина были действительно гениальны. Чего стоила только «Бродячая собака» — литературное кафе в Петербурге, ставшее одним из главных символов Серебряного века! А ведь был еще позднее и «Привал комедиантов», где, если верить все тому же Георгию Иванову, летом 1917 года за одним столиком сиживали адмирал Колчак, Борис Савинков и Лев Троцкий.
