А мы-то с женой постоянно рассказывали детям об их знаменитом дедушке, ставили в пример. Если Женя не мог выучить стихотворение, заданное в школе, я его упрекал: «Как не стыдно? Дед — народный артист!» Как-то после внушения сын встал на табуретку, чтобы с выражением прочитать заданное на дом, и важно начал: «Алексей! Петрович! Пушкин!» Мы со Светой грохнули со смеху.
Наши дети выросли: Женя — финансовый директор крупного завода, Филипп учится на журналиста. У старшего растут Ева и Ксения Весник — мои внучки. Как-то невестка летела с дочкой в Болгарию. И надо же такому случиться, что соседкой по креслу в самолете оказалась Ольга Аросева. Маленькая Ева вела себя весь полет идеально. Не плакала, веселила соседей. Она вообще очаровательная в свои шесть лет. Прощаясь, Аросева, не зная, кто перед ней, сказала моей невестке:
— Потрясающая девочка, у нее большое будущее!
Наша Катя нашлась:
— Конечно, ведь она Ева Весник — правнучка Евгения Яковлевича!
У Аросевой выступили слезы.
Горжусь детьми и больше всего боюсь повторить судьбу отца. Хочу сохранить добрые отношения с сыновьями, быть им интересным. Чтобы приходили просто так, звали к себе, с собой. Евгений Яковлевич-то в любых отношениях на первое место всегда ставил свою персону. Хотя после его смерти, по словам вдовы, нашлась записка, в которой папа уверял, что свою последнюю семью считает «первой и единственной». А всего, что до этого, — будто и не было...
Мой младший единокровный брат Антон родился от четвертой жены Галины Зенкиной — прожил с ними папа, к сожалению, тоже недолго. Еще я нашел внебрачную дочь Весника, ее зовут, как и мою родную сестру по матери, Ольгой. Уже после смерти отца новый знакомый совершенно случайно поведал, что дружит с дамой, у которой есть дочь от народного артиста. Это была семейная легенда, о которой стеснялись говорить, но все знали об этой девочке. Ее мама, испугавшись богемной артистической жизни, не захотела обременять себя отношениями, сказала Евгению Яковлевичу спасибо и разорвала связь. Мы встретились с сестрой, и я нашел ее очень похожей на папину маму.
Артист бесконечно одинок, самый близкий ему человек — суфлер! Мой придирчивый взгляд на публичного человека — субъективное отношение капризного недолюбленного ребенка. Однако истории взросления детей Евгения Весника оказались похожими. Брат Антон, как и я, убежден, что артисты просто не умеют любить. Наверное, нам так проще принять и понять отсутствие интереса Евгения Яковлевича к родным отпрыскам. И то, что главной он считает семью, где у него своих детей не было. Может, дело и не в детях вовсе. Просто последняя жена Нонна Гавриловна Каменева относилась к нему как к живому памятнику. Убежден, что только ее усилиями отец дожил до восьмидесяти шести лет — она целиком посвятила себя служению мужу. Всячески оберегала, приучала к правильному образу жизни.