И Игорь Кваша попытался что-то спросить, и Олег Табаков. Но ответ услышали тот же:
— Добже, добже, дале.
Глаза Гафта постепенно начали наливаться кровью.
— Пан Анджей... — начал он.
— Добже, добже...
— Фигли «добже», товарищ Вайда! Что мне здесь играть?
После этого классик мировой режиссуры поднялся на сцену и ответил на все вопросы артистов. С тех пор если постановщик не может найти общий язык с труппой, кто-нибудь обязательно бросит: «Фигли «добже», товарищ Вайда!»
Счастливое было время. Мы позвали в театр Марину Неелову, Лену Кореневу, Стасика Садальского. Фокин подтянул своих однокурсников Костю Райкина и Юру Богатырева. Через некоторое время появилась Лена Яковлева. В общем, Волчек совершила невероятное! Театр зазвучал еще громче.
В ночь с пятнадцатого на шестнадцатое апреля «Современник» традиционно отмечает свой день рождения: именно тогда отцы-основатели сыграли свой первый спектакль «Вечно живые». При мне театр отмечал восемнадцатилетие. Естественно, поздравить пришли самые большие друзья — артисты «Таганки». У них в «Гамлете» играл петух, вот ребята и подарили нам петуха и ведро водки: «Вы совершеннолетние, вам можно!» Мы с Фокиным готовили капустник. До сих пор помню текст: «И ни Любимов, ни Волчек, ничего не свято, вы молчок, и мы молчок, все не так, ребята!»
Через несколько дней, двадцать третьего апреля, наступил десятилетний юбилей «Таганки». Мы привезли в театр огромный кофр, спрятали в нем Табакова, всем сказали, что его не будет. После капустника кофр открылся, из него выпрыгнул Олег Павлович и, обращаясь к директору «Таганки» Николаю Дупаку, провозгласил: «Табак Дупака видит издалека». А закончил стихами для Юрия Петровича: «Не дай вам бог, Любимов, быть другим!» Мы заказали в ресторане целую кастрюлю цыплят табака и со словами «Попробуйте снискать такую же народную любовь, как они» вручили вечно голодной труппе «Таганки».
Табаков обладает невероятным чувством юмора. Продолжая гастрономическую тему, вспомню, как однажды нас пригласили на прием в американское посольство. Угощали пиццей. Я знать не знал, что это, пришлось Галине Борисовне специально объяснять. Поскольку мы с Райкиным, Фокиным и Нееловой очутились на приеме в первый раз, боялись допустить ошибку и чинно сели за столы, которые были красиво сервированы красными морковками. Табаков сказал: «Ребятки, у меня с зубами не очень, а вы должны морковки погрызть, хотя бы из уважения к хозяевам». Мы, идиоты, взяли и начали грызть. Как вдруг заметили, что официанты смотрят на нас с ужасом. В общем, выяснилось, что морковки поставлены для очистки ножей. Олег Павлович нас разыграл.
В другой раз «Современник» выехал на гастроли в Ригу. Нас разместили в Юрмале, где в один из вечеров все отправились в ночной ресторан. Захватили с собой и детей — Антона Табакова и Дениса Евстигнеева, но швейцар мальчиков тормознул. Тогда Табаков отвел его в сторонку и громким шепотом отчитал: «Как вы смеете оскорблять этих людей? Лилипуты имеют такие же права, как все!» Растерянный страж порядка еще и извинялся.
В остроумии Табакову могла составить конкуренцию Волчек. Однажды Галина Борисовна репетировала страстную сцену с Анастасией Вертинской и Владимиром Земляникиным.
— Володя, ты входишь в дверь, ты сражен, потрясен, видишь Настю и почти теряешь сознание, — объясняла она, но не могла добиться от Земляникина нужной эмоции. Тогда Волчек попросила его выйти, поднялась на сцену, разделась до пояса и крикнула: — Володя, можно!
