Графиня вообще предлагала немедленно отказать Льву от дома, однако де Бальмен открыто рвать отношения с Жемчужниковым поостерегся. Все-таки влиятельный, знатный род. Понадеялся спровадить враз пришедшегося не ко двору гостя миром. Тот и вправду вроде как уехал. И вот явился снова. Да еще с какими разговорами! Грозится увезти девку, если добром не отдадут. А они-то год назад думали дочь за него сосватать! Вот уж действительно Бог упас. Нет, молодца этого следует не просто от дома отвадить, а проучить как следует. Заодно и девкам пример будет. Не то, глядишь, завтра еще какая решит за барина замуж пойти. А ведь у де Бальменов кроме дочери два сына растут...
Пару дней спустя Ольгиного отца, старосту Степана Кабанова, примерно высекли на заднем дворе. Как заявил граф — за кражу. Через несколько дней дошла очередь и до Ольги, которую спасла от унижения только доброта старой кухарки, взявшей на душу грех и доложившей барыне, что девка наказана. Но в другой раз обман мог и не удаться. Ждать дальше было невозможно. Лев уехал. И с первой же станции отправил письмо Толстому...
— Ну, так и где ж пачпорт?
Хозяин постоялого двора подозрительно смотрел на роющегося в чемодане Льва. Сорочки, книги, платье мужское. А где же женское? Девка-то у него в фургоне сидит с одним узелком. Уж не беглая ли? Пропустишь — отвечай потом.
Чувствуя, как кровь звенит в ушах, Лев еще с полминуты бесцельно перекладывал вещи. Потом вдруг, будто что-то решив для себя, резко выпрямился. Голос срывался и звенел то ли от гнева, то ли от отчаяния:
— Да что это ты, в самом деле, любезный? Едем мы по своей надобности, не по казенной, стало быть, никаких документов тебе предъявлять не обязаны. К тому же и лошади уже готовы. Что ты пристал со своим паспортом? Бог один знает, куда я его сунул, а искать мне недосуг! Ясно тебе?!
Переминаясь с ноги на ногу, хозяин еще раз оглядел ночных гостей: вроде и вправду приличные. А девка — что ж, может, и не крепостная, из мещан, может. Проводить уже их разве да и спать?
— Ну, господь с вами, не надо пачпортов...
Только опустившись на сиденье фургона, где в уголке дрожала Ольга, Лев почувствовал, что сердце начинает биться ровнее. Никакого паспорта у его невесты, конечно же, не было. Но если Ольги не хватятся в имении до утра, шанс выбраться из этой передряги у них все-таки есть. За подкладку сюртука у Льва зашиты деньги: тысяча рублей, подаренных перед отъездом тетушкой. О своей сердечной тайне племянник хоть больше и намеками, но все же рассказал ей достаточно. И Анна Алексеевна расчувствовалась, решила: пусть Левушка прокатится в Европу, развеется. О том, что деньги пойдут на исполнение хитроумного плана, задуманного племянником вместе с ее сыном и ненавистной Софьей, графиня, конечно, не догадывалась.
