— Есть же еще сын?
— Есть, это мой младший ребенок. Его зовут Ион, и он живет в Лондоне. Только окончил свое обучение — он специалист по программному обеспечению, с компьютерами работает, и весьма успешно. Для меня это, конечно, темный лес.
— Его мать — ваша третья жена?
— Да, мы были вместе с 1990-го по 1996-й, тоже не очень долго. Годы шли тяжелые, предложений сниматься было крайне мало. Проекты сворачивались. Но в 1995 году я еще работал на телевидении, снимали детективный сериал «Брачные дела», играл инспектора, который расследует различные преступления. Хороший, кстати, сериал, и платили неплохо. Но работы становилось все меньше и меньше. На каком-то этапе супругу мои заработки и график перестали устраивать. Уходил в десять утра и приходил ночью. В конце концов в пылу очередной ссоры мне сказали: «От тебя нет толку! То, что ты зарабатываешь, слезы, а не зарплата!»
И тогда я подумал: «Если так, то и работать не надо. И зачем вообще это все?» Понятно, не Гамлета играл и не короля Лира, старался для семьи, дома. А если не запускаются проекты?.. Тогда как? Я много работал! Чем я заслужил такое к себе отношение? Так больно стало, что я вышел и закрыл за собой дверь.
Так рухнул мой третий брак. И эта жена целиком посвятила себя ребенку. Ион учился в отличном лицее, после которого поехал продолжать образование в Англию, вероятно, у его мамы была такая возможность. С ним потуги общаться у меня были. Я звонил бывшей жене, она живет в Кишиневе с матерью, просил номер телефона. Не дала. Потом я узнал, что Ион в Молдавии, снова позвонил бывшей:
— Дай его номер.
— Ему некогда, он занят.
Поэтому до сих пор не знаю, в курсе ли сын того, что я общаться хотел.
— По телевидению был сюжет о том, как вы оказались на улице, жили под открытым небом, была проблема с алкоголем...
— Человек слаб. Иногда легко осудить кого-то, ни разу не побывав в его шкуре, в подобных обстоятельствах. Вместе с Советским Союзом рухнул и кинематограф. Я был востребован по полной программе, сотрудничал с большинством ведущих режиссеров «Молдова-фильма», снимался для телевидения, занимался озвучанием — работы было много. Каждый год выпускали по одному-два фильма. И я привык к этому. После того как съемок не стало совсем, я пошел по театрам. Отказали все. Некоторые с издевкой: мол, такая звезда у нас подносы таскать не будет. В принципе я был согласен не только на «поднос», но и на любую административную работу. Но люди не склонны прощать чужой успех. Где-то впрямую говорили, что тянули лямку в театре, пока меня лелеяли кинорежиссеры... В общем, не сложилось. Я оказался не у дел. Писал стихи, но кому они тогда были нужны? Забегая вперед, скажу: все они в итоге опубликованы. Два издания моих сборников вышли в 2005-м, 2010-м, и в прошлом году увидела свет книга «Иллюзия молчания».
Одно время работал в муниципальном театре марионеток, взял худрук, мой однокурсник по Щукинскому училищу. Но и это счастье длилось всего года полтора. Он долго болел и умер от рака, светлая ему память. А вскоре и со мной случилась неприятность. Собрался на базар. Зашел в среднюю дверь троллейбуса, потянулся отдать деньги за билет, и тут водитель резко затормозил. Я пролетел метра три, в итоге — перелом шейки бедра. Полгода лечился. Дали инвалидность второй группы.
От жен я всегда уходил с одним чемоданом. В последние годы жил на съемной квартире. Когда попал в больницу, зарабатывать стало невозможно, и все так и закрутилось... Попасть на улицу — дело нехитрое, выбраться — вот большая проблема.
— Что было самым страшным, когда бомжевали?
— Полное ощущение безысходности. Я часто думал: «Ну неужели я никому не нужен, не пригожусь больше? Я же столько мог бы сделать!» Появилась возможность обратиться к мэру. Было это в 2010 году. Говорю:
— Я актер Георге Грыу, — и рассказал, что не имею крыши над головой, полгода живу между небом и землей.
— Я знаю вас, — ответило начальство, — вот вам адрес, это ночлежка для бездомных.
— Никогда ничего не просил у государства, но в ночлежке не смогу. Дайте хотя бы комнату в коммуналке или общежитии, я отработаю!
— Таких возможностей у нас нет.
Я был страшно удручен. Опустошает это. Забирает все — надежду, уверенность. Думаю, для него это были обычные слова, которые в силу должности мэр произносит постоянно. Для меня же они прозвучали приговором. Пусть у меня только пятнадцать фильмов, включая телепроекты, о которых за пределами Молдавии и не слышали, но это неплохие работы! Мои книги покупают! Я способен работать для людей... Но кроме меня самого в это, похоже, никто не верил. Я был один, абсолютно один.
