Валера:
— Застрелить?
— А если любимую на твоих глазах?
— Стари-ик, слу-ушай... Я за!
Снимали несколько вариантов финала: сначала я стрелял в Наташу Дмитриеву, глядя на Валеру. Холостыми, но с близкого расстояния, и пороховой выхлоп все равно происходил. Попал, смотрю — у актрисы все плечо в крови! Потом таким же образом Золотухин угодил мне в руку... В общем, замышлялась детская фильма, а получилась совсем другая!
Мои герои вечно шли вразрез с линией партии: сыграл монаха Тука в «Балладе о доблестном рыцаре Айвенго», и как раз началась антиалкогольная кампания. А мой герой все время под мухой. Причем я сделал все возможное, чтобы выглядел он наиболее достоверно. Говорил режиссеру Сергею Тарасову:
— Посмотри на Мягкова в «Иронии судьбы...» — у него взгляд трезвый. И как мне играть Тука?
— Не знаю.
— А я знаю!
Открыл сумку — в ней два пузыря коньяку. И так, знаете ли, натурально получилось, что большую часть сцен потом вырезали!
С Ромуалдсом Анцансом — Ричардом Львиное Сердце — вечно вели споры о разнице русской и латышской культур. Примем грамм по триста пятьдесят, разругаемся в пух и прах, потом наступает примирение: вызываем Айвенго, чтобы сбегал нам за добавкой — Петерис Гаудиньш был самым молодым в киногруппе. Утром за завтраком Ромуалдс сидит весь зализанный — волосок к волоску. А я напротив пятерней причесываюсь. Вот и вся разница культур! В «Черной стреле» я играл католического священника, и представьте себе, эстонский актер отказался стрелять в меня из лука из соображений веры. Тогда его подменил наш православный из киногруппы и спокойно подстрелил меня (ох уж эта разница культур!).
Снимали в Эстонии, погода менялась каждые два часа: то солнышко, то дождина! Комары там разбухли до размера мух и каждую ночь искали жертв, спать приходилось, накрывшись одеялом с головой. Когда прибыли Химичев с Хмельницким, думал предупредить их о местных вурдалаках. А они, видимо, в дороге так хорошо отметили, что рухнули на кровати замертво. Заглядываю к ним в номер: комары облепили голые тела — пируют и пьянеют на глазах!
Нынешние сериалы с советскими фильмами сравнивать нет смысла, поскольку технический персонал, как правило, не имеет о кино никакого представления. Все упирается исключительно в бюджет. Главное оправдание: «Мы делаем дерьмо!» Например, согласился сыграть в «Ефросинье» — сценарий показался интересным. Но когда столкнулся с производством, приуныл. Гримершу приставили только к Золотухину, потому что у него борода. Остальные входят в кадр как есть. Режиссер предлагает снять постельную сцену на улице у окна дома.
