До встречи со мной Котэ славился своими похождениями. Его друзья даже подарили нам на свадьбу якорь: «Чтобы ты наконец якорь бросил!» Я же и флиртовать никогда не умела, что, наверное, плохо для актрисы. Но Котэ при этом ревновал безумно. Каждый раз сопровождал меня в Москву на съезды Верховного Совета СССР, я была депутатом. Однажды вышла такая история: Брежнев заболел, на заседание не явился — нам просто зачитали его речь. Вечером муж спрашивает:
— Ну как там Леонид Ильич?
Я говорю:
— А его не было.
На следующий день Котэ купил газету и видит: на первой полосе фото Брежнева на трибуне и написано, что якобы он произнес целую речь. «Так где ты была на самом деле?!» — закричал Махарадзе.
А какой Котэ был острослов! Футбольные болельщики любили повторять его фразу: «Пока мяч в полете, коротко о составе игроков...» На мою долю тоже хватало шуток! Однажды пригласили в Ереван — я ведь еще и народная артистка Армении! Говорю Котэ:
— Ни слова по-армянски не знаю.
Он отвечает:
— Спокойно, я тебя научу, — произносит целую фразу и объясняет: — Ее говорят люди, когда хотят выразить кому-то уважение.
В честь моего приезда в Ереване устроили банкет. В зале — вся культурная элита города. Выхожу к микрофону и говорю то, чему меня научил Котэ. Немая сцена, никто не аплодирует... Возвращаюсь домой и спрашиваю у Котэ: «Ну и что же я им такое сказала?»
Оказалось: «Когда у мужчины стоит, Бог радуется!» Как же мне было стыдно!
Жалею, что не согласилась родить Котэ ребенка. Боялась обидеть своих сыновей... А теперь Котэ не стало — и в моей жизни пустота. Когда у него обнаружили аневризму, наши врачи просили подписать бумагу, что я предупреждена о возможном летальном исходе. Я не могла такое подписать! Операция в Лондоне стоила двадцать пять тысяч долларов, таких денег у нас не было... Котэ считал себя обреченным, ждал смерти каждую секунду. И был не в настроении принимать гостей, даже к Кобзону не вышел, когда тот сидел у нас в гостях. Иосиф поинтересовался, что случилось, а вернувшись в Москву, прислал нам необходимую сумму. Уверена, благодаря ему муж был рядом со мной чуть дольше...
Котэ и со смертью шутил: однажды друзья его уже оплакали. Работали на матче в Киеве, по окончании выпили за победу — и Махарадзе пришлось нести. В номере его специально положили на спину, чтобы слышать, как храпит. Но к утру храп затих, на стук никто не отзывался. «Что мы скажем Софико?!» — переполошились друзья. Пришлось вскрывать замок. Горничная зашла первой и вернулась с улыбкой: «Он так сладко спит!»
