— Ты сорвал мне съемки! Больше никаких лыж!
— Но я не могу без них!
— Ладно, черт с тобой!
Если мама обижалась на меня или брата, в качестве наказания надолго замолкала. И это было страшнее, чем если бы она на нас кричала. Самым эмоциональным в семье считался отец: Георгий выплескивался по любому поводу, Софико держала эмоции при себе. Но два таких разных творческих человека прекрасно уживались, дополняли друг друга.
По хозяйству мама умела делать все, в том числе могла и кран починить, и гвоздь забить. Обычно женщины не позволяют трогать свои украшения, а у Софико Михайловны был другой заскок: «Не смейте прикасаться к дедушкиному ящику с инструментами!» Сразу замечала, если оттуда исчезала какая-нибудь отвертка: «Кто взял? Немедленно положите на место!» Со временем она сама спроектировала и надстроила третий этаж нашего дома: в центре, конечно, была столовая, от которой лучами расходились другие комнаты. Мама шутила: «Моя профессия не актриса, а строитель!» Дома Софико вечно хлопотала по хозяйству и тут же, на кухне, пока варится харчо, репетировала. Играла на сцене, а за кулисами садилась вязать нам свитера. По большей части наше детство проходило в театрах, на съемочных площадках, кинофестивалях.
Так получилось, что папа с мамой обзавелись семьей еще до того, как обрели профессию. Софико мечтала стать врачом или танцовщицей. Дедушка Михаил Чиаурели к тому времени уже преподавал во ВГИКе, и Георгий решил поступить к нему на режиссерский факультет. Софико поехала вместе с мужем — ей ничего не оставалось, как попробоваться на актерское отделение. Хотя в семье Чиаурели уже была одна великая грузинская актриса, и мама боялась оказаться в ее тени. Но практически сразу стало понятно, что Софико идет своей дорогой...
После окончания института маму звали во многие московские театры, однако она слишком любила Тбилиси. И вернулась домой уже овеянная первой славой. Учась во ВГИКе, мама с папой сыграли влюбленных в фильме грузинского режиссера Резо Чхеидзе «Наш двор». Картина получила приз на международном кинофестивале. После чего в Министерство культуры Грузии пришло восхищенное письмо от Раджа Капура: он писал о большом актерском таланте Софико Чиаурели. Ее как раз взяли в Театр имени Марджанишвили и на «Грузию-фильм», где работала и Верико. Когда начальство киностудии узнало о лестном мнении великого индийского актера, Софико дали высшую категорию — начинающая актриса теперь получала пятьсот рублей, в то время как ее легендарная мама Верико Анджапаридзе — всего триста пятьдесят. Бабушка по этому поводу любила повторять: «В этом доме две актрисы — одна богатая, а другая бедная!»
