У меня большое стадо, которое надо кормить и на ноги ставить!» Теперь он не имел права ни на какие эксперименты в творчестве, сожаления и неудачи. И если еще вчера он позволял себе строить кислые мины и отказываться семь раз из десяти, получая очередную роль преступника, отныне запретил себе подобное: «Все, я свыкся с непреложной истиной — мне это на роду написано. И я готов. Безропотно. А то кто же будет мальчишек растить? Это дело такое, слабым не по плечу. По себе знаю».
Несмотря на свое загульно-отвязное взросление, Майкл строго следил за своими сыновьями — за их одеждой, едой, чтением книг и поведением. Он не спускал ничего, ни единого мелкого просчета, и наказывал, если у тех случались стычки в школе.
Он настаивал, чтобы они как можно раньше шли работать — мыть тарелки, подметать улицы... Главное — набираться опыта, он ведь не всегда будет сторожить их, стоя в сторонке с дубинкой. Они должны сами осваивать реальную жизнь, а не рассчитывать на отцовские гонорары. Майкл мечтал видеть их в будущем юристами или врачами, но все шло к тому, что парни упорно влюблялись в кино…
Мальчишки жаловались сверстникам в школе, что отец установил в доме военную диктатуру. Конечно, они его обманывали, подворовывали деньги и часто решали насущные проблемы в обход, с более мягкой матерью. Понятно, что когда Майкл застал отпрыска за курением марихуаны, он с пол-оборота завелся и вышел из себя.
Нет, он не мог, да и не хотел признаваться сыну, что сам прошел через это.
Не хотел показаться ему слабым, чтобы тот знал: и отец когда-то стоял на сомнительной дорожке. Он старался быть безупречным для своих сыновей, непоколебимым монолитом, в котором нет места сомнениям, грешкам и соблазнам. Его мальчишки росли в полной семье, в достатке, оранжерейной обстановке, были мягкими, ласковыми. В таких условиях они запросто могли пойти вразнос, но вот только Майкл этого не допустит категорически. И если надо будет — выбьет из них дурь, как положено. И никакие полицейские, юристы и угрозы тюремного заключения за плохое обращение с подростками его точно не остановят. Не наподдаст он — жизнь их попросту убьет.
Сегодня он считает себя счастливым семейным человеком.
Майкл постоянно проживает в Малибу и свою дружную семью пополнил компанией домашних питомцев: у него есть лошадь, две собаки, две змеи, попугай, тарантулы и, по его собственному утверждению, «мини-дракончик». И хотя увидевший своими глазами сей раритет журналист признал в дракончике обыкновенную ящерицу, Майкл от своего убеждения не отступает. Репортер явно забыл надеть очки, только и всего…
Он великолепно выглядит, возраст практически никак не затронул его физически, заставив разве что регулярно закрашивать седину краской оттенка «жгучий брюнет». Как артист он по-прежнему в седле, по-прежнему востребован.
За 25 лет карьеры он снялся более чем в 170 картинах. Только в 2014 году у него вышло 22 фильма, пусть и сомнительного уровня. Майкл с удовольствием экспериментирует: озвучивает видеоигры (его голосом вещает Уильям Карвер из Walking Dead- season 2) и серьезно занимается художественной фотографией (выпустил альбом снимков). Он осознает, что в его 56 лет смотреться убедительно в роли непобедимого крутого парня наивно, но на его попечении семья, поэтому он не имеет права останавливаться, вертеть носом и отказываться. Даже зная заранее, что картина, куда его зовут, минуя прокат, сразу выйдет на видео. Прошли времена, когда он позволял себе непростительные жесты, о которых сожалеет по сей день. Например, отказался от главной роли в «Крепком орешке», «От заката до рассвета» и «Криминальном чтиве» (которую впоследствии сыграл Траволта), «Секретах Лос-Анджелеса» (роль, отданная потом Расселу Кроу).
