Я снимался во многих картинах, и некоторые из них пользовались успехом. Но если вы спросите, какие съемки мне вспоминаются чаще всего, назову прошедшую незаметно, во второстепенных кинотеатрах ленту «Чувства». Там я познакомился с женщиной всей моей жизни — по иронии судьбы она играла жену моего персонажа...
В начале картины героиня Эугении умирает во время родов. И тут начинается война, летят самолеты, сыплются бомбы… После ее смерти парень остается с двойней на руках, мастерит из старого ящика колыбель и отправляется на другую сторону залива, к брату, в большой рыбачьей лодке, куда он еще и корову пристроил.
Наша с Эугенией история оказалась счастливее. Она родила мне троих парней — и война не началась...
Это было как солнечный удар: мы сразу потянулись друг к другу. Я уже был немолод, тридцать лет сравнялось, убежденный холостяк: эта мне не нравится, у той глаза не такие, у другой ноги кривые… Я старым хреном стал, от всех нос воротил. А увидел Эугению — и сразу сердце екнуло. Она была такая красивая!
— Сколько лет ей было?
— Эугения на четыре года моложе меня. Вскоре после окончания картины мы поженились.
— К тому времени вы, наверное, пользовались большим успехом у женщин?
Фильм «Никто не хотел умирать» сделал вас знаменитым…
— Нет, у меня все было иначе. Влюблялся я очень часто, это началось еще в школе. В деревне, когда в начальную сельскую школу ходил, влюбился в девочку, мою ровесницу. Знаете, как проявлялась моя любовь? У соседей был павлин, иногда он сбрасывал перья. Я эти перья подбирал и ей относил…
Влюблялся-то я часто, но при этом рос ужасно стеснительным, у меня все было не так, как у счастливых обладателей ярко выраженного мужского начала: я стороной обходил тех, по кому сох, и все чувства держал в себе.
Может, тут сыграло свою роль то, что я поздно стал столичным парнем. Мое детство прошло в деревне и в крошечном провинциальном городке.
Я и сейчас по большей части живу не в Вильнюсе, а в загородном доме, неподалеку от маленького города Молетай. Не люблю больших городов: человеку в них плохо, даже кошки там напряженные и испуганные, переходят улицу с оглядкой.
А возможно, дело в том, что я по своей внутренней сути не актер. Если бы обстоятельства сложились иначе, стал бы ученым, физиком — им в глубине души в общем-то и остаюсь. Я много играл в театре, много снимался, был депутатом Верховного Совета СССР и просиживал штаны в Кремлевском Дворце съездов, возглавлял Союз театральных деятелей Литвы. Но внутренне я принадлежу другому миру, и это не изменила прожитая мной долгая жизнь. Я считаю себя деревенским жителем, и так повелось с самого раннего детства.
