«Сергей доводит все до ума, ему можно доверять серьезные дела и быть уверенной, что Рябов приведет их к успеху. Я ему и его вкусу доверяю! Люблю продуктивных людей, качественных, с которыми интересно разговаривать на любую тему. А те, которые «желтуху» заказывают и пасквили пишут, очевидно, страдают от зависти. А это беда. Но не наша, а тех, кто это сочиняет».
— Надежда Георгиевна, вы признавались, что хотите сыграть в кино. И вот не прошло и двух лет, как в феврале этого года состоялась премьера сериала «Многодетство» Романа Самгина, где у вас роль!
— Съемки с моим участием проходили в Тверской области. Уложились в один съемочный день, но сцен и локаций было несколько. Сыграла обычную деревенскую бабу, но с огоньком — такую бабу-звезду, бабу-заводилу. На голове не пойми что, но губы накрашены! Одним из моих партнеров был баян, и я на нем играла.
— Вы, кстати, умеете?
— Когда-то в детстве занималась, но не в этом дело. По сюжету в деревню приезжает отдыхать городская семья, и там их поджидают разные приключения и колоритные персонажи, вроде моей тетки. Первая сцена — мой диалог с приезжими, потом быстро переодеваюсь, и снимаем вторую сцену — как я из ведра окатываю их водой. Режиссера, партнеров и группу предупредила: «Будем снимать с одного дубля. Репетировать не надо! Я сто процентов попаду — не переживайте». И все остались очень довольны. Во-первых, быстро отсняли мои сцены. А во-вторых, я импровизировала, какие-то реплики меняла в процессе, делая их колоритнее.
— А как режиссер Роман Самгин с вами работал? Был строг или давал простор для импровизации?
— Самгин замечательный! Он же у нас в театре поставил спектакль «Горько» по Зощенко и Чехову. И когда мы с ним обсуждали мою героиню, он сказал: «Пожалуйста, ничего не играй, будь собой!»
— Как он попал к вам в театр?
— Я его пригласила. Посмотрела его спектакли в разных театрах. Мне очень понравилось, и я подумала, а почему бы не попробовать. И очень довольна нашей постановкой. Артисты заняты прекрасные. Один Алексей Маклаков чего стоит! У него, конечно, характер... Звонит мне: «Алле, Надя, это говорит человек — говно, артист — хороший». Отвечаю: «Леша, возражать не буду, ты абсолютно прав!» И смеемся.
— Он устраивал вам сцены?
— Он режиссеру устраивал. А меня он любил, и я у него была палочкой-выручалочкой. «Иди, — говорит мне, — поговори с ним». С режиссером то бишь. Я отвечаю: «Леша, прекрати, что ты зубы показываешь? У нас творческий процесс идет!»
— Вы в этом спектакле играете две роли. Одну из них мужскую — грека из чеховской «Свадьбы». Тяжело было репетировать, вживаться в мужскую роль?
— Самгин мне говорит: «Будешь играть грека». Я думала, шутит: «Да ладно тебе, Рома! Чего ты? Какой грек?» — «Будешь играть!» — настаивает он. Я тогда у Сергея Рябова, моего друга, соратника и заместителя директора театра, спрашиваю: «Покажи мне, как мужики-то ходят, сидят». Мне Сергей показал и походку, и как мужчины сидят — ноги нараспашку. И я сразу схватила суть.
Однажды у меня прямо во время спектакля ус отклеился. Вижу, жених, которого играет Леша Ягудин, поглядывает на меня и давится от смеха. Я рукой эти усы придерживаю, а они все равно отваливаются. И я тогда голову опустила, будто грек уже вусмерть пьяный. Привозят Маклакова на коляске — он играет свадебного генерала. Поднимаю лицо, а у меня вообще усов нет. Тогда облизнула губу, приложила усы и задрала верхнюю губу, чтобы к носу прижать — такую рожу в результате скорчила. Тут уж все партнеры «посыпались» — зашлись смехом. А я на них шиплю: «Угомонитесь, если и я сейчас рассмеюсь, у меня усы снова отвалятся». Кое-как дотянули сцену...
— У вас в спектаклях занято много приглашенных артистов — звезд кино и театра. Любимчики появились?
— Всеобщая любимица у нас Олеся Железняк. Олеся гениальная, всякий раз что-нибудь привносит в образ, находит новые краски, «фишечки». В роль вживается моментально и четко понимает, что надо делать. А как она импровизирует — вот у кого нужно учиться!
— А вы как относитесь к импровизации на сцене? Многие артисты этого боятся — сбиваются.
— Я — нет. Идет «Ночь перед Рождеством», мы с Сергеем Астаховым играем сцену: я царица, он черт. И я ни с того ни с сего начинаю ему не по сцене вопросы задавать. А он топчется, не сразу нашелся что ответить. Потом говорит: «Да я русский плохо понимаю, я ж всего два слова знаю: «Северный поток». И зрители покатились со смеха. А потом он говорит прямо в зрительный зал, но адресуя мне: «Может быть, уже по Гоголю пойдем?» Я так же, не таясь, отвечаю: «Ладно, пойдем по тексту». И зал снова хохочет.
