— В чем сейчас снимаетесь или репетируете? Какие проекты с вашим участием должны выйти в новом сезоне?
— Возможно, в театре начнем репетировать новый спектакль «Крик гагары» по пьесе Эрнеста Томпсона «На золотом озере». Она про взаимоотношения родителей и детей. Ее предложил взять для Александра Викторовича Збруева Владимир Еремин. У меня там может быть интересная роль. Но состоится эта постановка или нет, еще рано загадывать. Мы когда-то в течение полугода репетировали с Александром Викторовичем «Перед заходом солнца» Герхарта Гауптмана, но спектакль не вышел из-за недопонимания, возникшего между Збруевым и режиссером. Видимо, о каких-то вещах нужно было договариваться с самого начала. Александр Викторович хотел, чтобы это был спектакль о любви. Режиссер возражала: «Нет, это спектакль о смерти». То есть они видели его совершенно по-разному, поэтому ничего не получилось. Жаль, потому что репетиций было много, и Александр Викторович очень интересно выстраивал роль Маттиаса Клаузена.
Что касается кино, то недавно я снялась в трех телевизионных проектах — простых, добрых историях, которые так любят зрители.
— Вы ведь еще преподаете?
— Да, уже два года на курсе Алексея Владимировича Дубровского в Щепкинском училище. Он там заведует кафедрой мастерства актера. И еще является заместителем художественного руководителя Малого театра Юрия Мефодьевича Соломина. Дубровский замечательный и очень опытный педагог. Он тоже учился у Риммы Гавриловны Солнцевой в Щепкинском, только на несколько лет раньше, и мы говорим на одном языке, что очень важно. Я работаю под его руководством, по школе, никаких экспериментов со студентами не провожу и пытаюсь передать им свой опыт. Очень часто педагоги преподают лишь теорию, потому что сами в театре или кино не играют. А я стараюсь передать практические знания и умения.
— Как умудряетесь совмещать педагогику с «практикой»?
— У нас все педагоги стараются помочь друг другу. Когда, например, съемки у Наталии Вдовиной, я беру ее дни и занимаюсь со студентами. Если у меня сложности, Алексей Владимирович Дубровский или Василий Иванович Бочкарев выручают.
Должна сказать, что, когда я начала преподавать, то освежила для себя очень многие вещи. Артист ведь со временем немножко затухает в плане разбора роли, перестает ее анализировать. Мне пришлось весь анализ заново пройти, чтобы объяснить студентам какие-то тонкости. И это очень полезно. Иногда ведь работаешь по инерции. Вроде и так все неплохо: роль есть, пьесу талантливый режиссер поставил, спектакль хорошо принимают, но поддерживать жизнь духа помогает Станиславский.
— Если дочка скажет: «Мама, помоги мне подготовиться в театральный, я решила стать актрисой», как поступите?
— Постараюсь, чтобы ее готовил кто-то другой, потому что не буду к ней объективна.
Аня — безусловно одаренный человек, но она ленивая. А в нашей профессии лень мешает развиваться. И в ней нужен характер и готовность к тому, что тебя могут не увидеть, не взять. Мы ведь все время получаем отказы. Из двадцати фильмов тебя берут в один.
— Вас тоже?
— Бывает, что пробуюсь и слышу: «Спасибо, но вы нам не подходите». Психологи, кстати, утверждают, что артисты находятся на одном из первых мест среди профессий, связанных с высоким уровнем стресса. Мы все время слышим: «Нет, нет, нет».
— Вы скорее о стойкости говорите, причем здесь лень?
— Чтобы тебе не говорили «нет», нужно много работать и не унывать. Если что-то не так пошло на сцене, нельзя расстраиваться и опускать руки. Нужно собраться, дать еще больше энергии.
Бывают разные моменты. Иногда лень за собой кровать застелить, а артисту надо и встать пораньше, и зарядку сделать, и отработать смену, и почитать, и порепетировать. И все — самостоятельно, потому что только в институте тебя заставляют работать, развиваться. Потом ты всю жизнь должен делать это сам. А люди для себя обычно меньше стараются, чем для кого-то.
— Свою самую главную роль вы еще не сыграли?
— Надеюсь, что нет. И мечтаю, чтобы она появилась, конечно. Хочется, чтобы все было впереди.
