Почти год я практически ничего не делала и была уверена, что меня скоро выгонят из «Ленкома». У нас в театре есть класс, балетный станок и разминка на полу, я ходила только на него, у меня даже репетиций не было, и я очень переживала, что получаю зарплату и не работаю. Хотела даже отказаться от денег!
— Среди молодых женщин нынче редко встретишь Аллу. Почему вам дали такое имя, в чью-то честь?
— Я родилась с ярко-рыжими волосами, практически алыми, вот мама и назвала меня Аллой. Моя сестра появилась на свет очень светленькой, поэтому стала Светланой. Такие у мамы были цветовые ассоциации.
Теперь даже не верится, что когда-то я была ярко-рыжей. Когда стала краситься, что-то произошло, и прежний цвет уже не вернулся. Время от времени я пыталась сменить «масть», но Марк Анатольевич Захаров, художественный руководитель театра «Ленком», где я служу много лет, видел меня только блондинкой и говорил: «Алла Сергеевна, вы не могли бы осветлиться?»
В какой-то момент, когда Марка Анатольевича уже не стало и не было ролей, к которым привязан блонд, я стала потихоньку «темнеть». Но несколько кинопродюсеров и кастинг-директоров попросили: «Пожалуйста, вернитесь в прежний цвет или хотя бы светло-русый, иначе мы не будем вас снимать». Это касалось телевизионных сериалов. Зато когда я перекрасилась в брюнетку, ко мне пришла необычная роль в полном метре, в фильме «Сторож», и было очень интересно поработать над непривычным материалом.
— Все же значительно чаще вы играете в телевизионных мелодрамах — наивных, милых, простодушных женщин. Вам близки такие героини?
— Знаете, когда я училась в Щепкинском, у меня были все больше комические или характерные роли. А я мечтала сыграть что-то пронзительное, трагическое, трепетное, где надо страдать, рыдать. Когда такое наконец-то стало приходить, я прямо не могла наиграться. И до сих пор с удовольствием работаю в мелодрамах и сопереживаю своим героиням.
Иногда читаешь сценарий и думаешь: «Ну, авторы накрутили! Разве так бывает?» А зрители пишут потом в социальных сетях: «Спасибо за прекрасный фильм! Со мной было то же самое!» В жизни есть место самым невероятным сюжетам. И съемки в телесериалах я воспринимаю как некую социальную миссию. Людям они нужны.
— Ваша собственная история похожа на красивую киносказку. Девочка из обычной семьи, будучи еще школьницей, поступила в один из самых престижных театральных вузов страны. В 17 лет вышла на сцену Малого театра. А в двадцать была принята в «Ленком», где стала одной из звезд труппы Марка Захарова. Об актерской профессии вы грезили с детства? Читали стихи перед гостями, выступали на детских праздниках?
— Сначала выступала перед гостями, потому что мама разучила со мной много песен и аккомпанировала на пианино. Она преподавала музыку в школе. А потом я записалась в кружок художественного слова в Доме культуры, где мы не только читали стихи и прозу, но и ставили спектакли. Однажды мне поручили роль Бабы-яги в новогодней сказке. В день премьеры заболела девочка, игравшая Снегурочку, и наша руководительница сказала: «Бабу-ягу я сыграю сама, а ты, Алла, будешь Снегурочкой». На меня надели костюм, причесали, реснички накрасили. Когда вышла на сцену, по залу разнесся шепот: «Какая красивая!» До этого я как-то себя не оценивала и не думала, что могу нравиться. В детстве из-за короткой стрижки и субтильной фигуры меня даже иногда путали с мальчиком, и так как я была рыжей и веснушчатой, постоянно дразнили. В тот момент произошел какой-то внутренний перелом, я поняла, что могу быть красивой. Позже, кстати, сыграла и Бабу-ягу, и все хохотали. А я впервые почувствовала энергетическую связь с залом и поняла, что мне очень нравится сцена.
