Как бы то ни было, тогда, в Алма-Ате, Смирнова считала себя вдовой. Конечно, она оплакивала мужа, но жизнь брала свое. Понемногу начались съемки. На киностудии на Лиду, конечно, обратили внимание. За ней одновременно стали ухаживать режиссер Фридрих Эрмлер и оператор Владимир Рапопорт. Шла война, и никто уже не мог ей дарить корзины сирени. Но Эрмлер принес ей два яйца из своего лауреатского пайка, а Рапопорт — пятьдесят яиц, то есть все, что он получил на месяц. И Вера Марецкая едко заключила: «Видишь, один тебе всю жизнь по два яйца будет отдавать и про себя не забудет, а второй отдаст тебе все, что у него есть». Лиде и самой больше нравился Рапопорт, его она и выбрала. Ну а он всю жизнь любил ее беззаветно.
Он был прекрасным оператором, делал фантастические портреты, но в жизни оставался на редкость непрактичным человеком. Лишь однажды он что-то предпринял по хозяйству: купил холодильник с рук, который, увы, оказался сломанным. «И какой же он еврей? — возмущалась Лида. — Получается, что в нашей семье еврей — это я!» Чтобы переехать из коммуналки, Лида написала самому Берии. И тот распорядился дать ей квартиру. Но буквально на следующий день его арестовали и объявили врагом народа. Лида рассказывала, как звонила Рапопорту и, чтобы никто не понял, говорила намеками: «Бэ нет, Бэ нет! Квартиры не будет». Но квартиру на Котельнической набережной им все-таки дали.
Самое удивительное, что Рапопорт Лиду так любил, что прощал ей все ее любовные истории. Лида работала в Театре киноактера, когда к ним пришел главным режиссером Лев Рудник. Завязался страстный роман. Рудник вообще действовал на женщин магически. До этого он работал в БДТ и завел там столько параллельных любовных историй, что вышел скандал, его судили товарищеским судом за аморальное поведение. «Удивительно, — говорила Лидия Николаевна, — но он всех их любил». В Театре киноактера Рудник тоже устроил своеобразный гарем, и о его поведении снова поставили вопрос в парткоме. Лида бегала по инстанциям, как-то улаживала, защищала... Потому что вконец потеряла голову...
Пырьев подбежал и сорвал с нее берет — он понадобился для съемки Ладыниной
Когда любвеобильного режиссера сослали в ростовский театр, Лида готова была ехать за ним, хотя у него там, конечно, тоже сразу начался с кем-то роман... Рапопорт знал обо всем, не отпускал жену от себя, утешал, успокаивал... А Лида знай себе писала любимому письма и рыдала. Кстати, в этот момент она очень подружилась с Фаиной Раневской — они вместе снимались в кино и жили по соседству. Та тоже переживала любовную драму, и они обе страдали от сердечных дел. Познакомились они на съемках фильма «У них есть Родина». Как выражалась Раневская, «снимаемся в михалковском говне» (в основу сценария легла пьеса Сергея Михалкова). Послевоенное время вообще было для кино тяжелым. Роли однотипные, фильмы неудачные. Лида стала разочаровываться в профессии. Кроме всего прочего, ее очень раздражало хамство Ивана Пырьева, как раз ставшего директором «Мосфильма». Как-то раз она шла по коридору киностудии, вдруг из павильона вылетел Пырьев и сорвал с нее берет — он понадобился для съемки Ладыниной. Потом Лиде передали слова директора, когда обсуждалась ее заграничная поездка во Вьетнам: «Ну ладно, пусть эта большая ... (дальше следовало нецензурное слово, означающее гулящую женщину) поедет к маленьким вьетнамцам».
