— До того как стать художником, Сергей Цигаль был ихтиологом, но потом резко изменил жизнь, на это нужна смелость. Эта смелость или что-то еще вам передались от отца?
— Многое передалось. Смелость в том числе. А еще жесткость. Иногда я ловлю себя на том, что в воспитательных моментах со своим сыном веду себя так же, как отец. Еще надеюсь, что хоть немного мне передалось от папы его чувство юмора. У меня иногда проявляется, и я становлюсь душой компании, как он. Правда, очень под настроение, потому что порой я совсем интроверт. А иногда совсем наоборот. Обожаю гостей, шумные компании. Больше всего люблю, когда не какой-то званый, долгий, продуманный ужин, а спонтанная пьянка: все вваливаются к нам домой и я начинаю истерически что-то готовить, параллельно попивая вино, покуривая сигаретку. А народ тусит, постепенно напивается, потом я что-то приготовила, они быстро едят, все счастливы, кричат, поют песни. Вот такое я просто обожаю. Это, конечно, скорее папина история, чем мамина. Потому что мама — если гости, то гости. Вообще, мне сложно о ней рассказывать. Я знаю ее с позиции ребенка, который смотрит на маму. С позиции взрослой женщины я ее практически не знаю. Думаю, до сих пор отношусь к ней как ребенок.
— Что в вас изменила ее ранняя потеря?
— Я резко повзрослела. У меня не было переходного периода. Сначала ребенок, а потом — раз! — и стала взрослой, отвечающей за быт, какие-то коммунальные платежи и миллион всяких дел. И не с кем посоветоваться.
— Если бы вы не стали актрисой, чем бы могли заниматься?
— Чем угодно. У меня было огромное количество разных занятий. Делала украшения из бусин, одежду шила, мягкие игрушки, работала флористом и официанткой, и если надо, могу снова поработать. Я от всего этого получаю удовольствие, но недолго. Во всяком деле наступает рутинный момент. Но если он появляется в другой профессии, ты в нем существуешь до конца дней. А в актерстве его можно преодолеть и пойти дальше.
— Мама была счастлива, что вы стали актрисой?
— Нет, конечно. Не существует ни одного нормального человека в нашей профессии, который пожелал бы своему ребенку стать артистом.
— Как же династии?
— Генетика.
— Мама с отцом ходили на ваши спектакли?
— Папа ходил и ходит всегда. Мама успела посмотреть только мой диплом — «Фантазии Фарятьева». Еще была на каких-то экзаменах по мастерству на втором и третьем курсе. Больше ничего она не видела.
