— Очень. И дело даже не в том, что он мой муж. Мы работаем как режиссер и актриса. В перерыве на обед можем пообщаться как супруги, пошутить, посмеяться. Вообще, я очень волнуюсь, когда работаю с Сашей, потому что вижу все трудности и проблемы, которые он решает, весь процесс изнутри. Когда снимаюсь у другого режиссера, все намного проще — отработала смену и ушла домой. Там переключилась на семейные дела, рассказала мужу, как прошел день. А тут и по окончании съемки работа как будто продолжается. Например, еду с Сашей домой, а он жалуется: «Господи, у меня слетел объект! И эта актриса не может приехать, и эта. А еще не дают необходимый реквизит! Непонятно, что делать завтра». Все это я несу в следующий день. Утром на площадке стараюсь не задавать лишних вопросов, не шутить как обычно, отвлекая режиссера. Мне нравится, когда все смеются, но тут я молчу, потому что понимаю, как сложно Саше начать смену.
Он очень ответственный человек. Делает подробные раскадровки и никогда не снимает ничего лишнего, потому что весь фильм у него в голове уже снят и смонтирован. И если какая-нибудь артистка говорит: «Ой, а можно мы еще снимем, как я здесь поворачиваюсь и бросаю цветок?», возражаю: «Это не нужно, мы выбиваемся из графика». Считаю время, чтобы не было переработок, потому что в этом продюсеры будут винить Сашу. Когда режиссер твой муж, ты переживаешь за него и стараешься, чтобы у него не было проблем из-за тебя и твоих коллег.
— К сериалам у некоторых ваших коллег принято относиться с легким пренебрежением...
— В моем творчестве больше сериалов, чем фильмов, и, по-моему, в этом жанре нет ничего плохого, и зрители его любят. Вообще, все зависит от отношения к тому, что ты делаешь. Когда-то мы советовались с нашим мастером:
— Сейчас время сериалов, нас туда приглашают, а коллеги отговаривают: не соглашайтесь, вас потом не возьмут в кино. Что делать?
— Неважно где, а важно, как вы делаете свою работу, вам нужен опыт, — говорил Юрий Вениаминович. — Любая работа хороша. Если вы можете практиковать актерское мастерство в сериалах, практикуйте в сериалах. Если можете вести мероприятия, ведите, это ваша профессия.
Конечно, нужно что-то отсеивать для себя. Я выбираю материал и делаю то, что мне интересно.
— Не жалеете, что в свое время ушли из Театра сатиры?
— Я все равно не смогла бы там работать, когда пошли дети. Конечно, когда ты так плотно занята в репертуаре и в театре с утра до вечера, очень трудно расстаться с людьми, к которым привыкла. Мне говорили: «Тебе будет очень тяжело без театра, начнется депрессия». Опытные актрисы советовали обязательно занять себя чем-то другим. Я отвечала: «Да у меня ребенок маленький, я все время занята». Конечно, скучала, звонила коллегам и, в принципе, с ними не рассталась. Мы созваниваемся, поздравляем друг друга с праздниками. Я хожу к ним на премьеры. Мы дружим до сих пор. Про Александра Анатольевича Ширвиндта вообще не говорю, это родной мне человек, и мы общаемся. Я у него многому научилась, и прежде всего тому, что нужно относиться с юмором даже к самым тяжелым и неприятным ситуациям.
Однажды, когда я разводилась с Олегом, Александр Анатольевич почувствовал неладное и вызвал меня к себе в кабинет:
— Что с тобой происходит? Ты сама не своя.
— Я развожусь.
— А чего так убиваешься?
За этой фразой последовала юмористическая история на тему «развод — это совсем не страшно», приправленная фирменной ширвиндтовской ненормативной лексикой. Перевести ее на литературный русский невозможно. Александр Анатольевич очень метафорично вправил мне мозги, я поняла, что убиваться действительно не стоит, и из его кабинета вышла улыбаясь.
