Надо сказать, что свое гнездо у семьи появилось не сразу. Несмотря на то что в 40-е годы Михалкова уже знала вся страна, он все еще жил в коммуналке. Просто стеснялся попросить квартиру... Только в 1949 году у него появилась дача на Николиной Горе. Но Наталья Петровна умела в любых условиях создать уют. Например, в эвакуации в Алма-Ате у нее были лучшие «апартаменты». Это был такой же съемный угол, как у всех писателей, но обустроенный с большим вкусом. Она купила на толкучке мебель и создала «салон», куда все с удовольствием приходили пить чай.
Наталья Петровна вставала раньше всех в доме, чтобы все успеть. И первое, что делала... это специальную гимнастику для суставов, которую ей прописали врачи. Завтрак она себе готовила особый... французский салат из овощей. И когда в доме все вставали, она встречала семью уже с прической, подкрашенная, с маникюром. В таком виде она выполняла на кухне обычную работу. Никогда в жизни она не позволила бы себе появиться перед домашними в неопрятном виде!
Сказать, что Кончаловская была умна, не сказать ничего. Она была по-настоящему мудрым человеком. А еще свободным. Несмотря на то что в стране проповедовали атеизм, а ее супруг являлся видным членом партии, она открыто верила в Бога и хранила у себя в спальне иконы. И каждое утро начинала с молитвы! Все близкие это знали и относились с пониманием...
При этом, несмотря на ироничные шутки соседей, что за широкой спиной мужа Кончаловская живет «как в аквариуме», она знала реальную жизнь и могла дать мужу дельный совет. Однажды он вернулся расстроенным с приема в Кремле и признался жене, что сморозил опасную шутку. А Сталин при этом отметил: «Товарищ Михалков относится к нам как к детям». Кончаловская тут же сориентировалась:
— И вот тут я бы ответила на твоем месте: «Да, я отношусь к вам как к детям, ведь дети — наше будущее».
—Ты гениальная женщина! — воскликнул Михалков.
Нельзя сказать, чтобы он боялся Сталина, но в обстановке всеобщего преклонения перед вождем вел себя скромно. Однажды на приеме, когда Сталин произносил тост за тостом, Михалков посчитал, что будет невежливым не пить до дна. Осушив уже третий бокал, он услышал, как вождь тихонько сказал ему: «Товарищ Михалков! Не нужно всякий раз пить до дна, нужно только пригубливать... А то мне будет неинтересно с вами разговаривать».
