Превращения в фрау Шиллер потребовали некоторых изменений: мне удалили родинки, химически выпрямили мои кудрявые волосы, еще я очень сильно похудела — в 1943 году в Берлине уже не все гладко было с продуктами. Каждую примерку костюмеры паниковали: «Фрау Шиллер снова выпадает из костюма, с этим надо что-то делать!» Но больше всего переживали продюсеры. Это серьезная ответственность и риск — доверить главную роль в полнометражном фильме актрисе без большого опыта. Опасались, что Сергей Безруков окажется значительно сильнее и не получится достойного тандема.
Мне вообще все помогали, мы столько часов обсуждали героиню с Женей Айзиковичем, продюсером и сценаристом фильма, столько всего придумали! Игорь Станиславович мог сказать одно слово перед дублем, у него это суперспособность, дар, и все складывалось нужным образом. Сергей Безруков — это реальная удача оказаться в истории с таким партнером: сколько споров, обсуждений о наших героях было у нас! Как человек воспитанный, в мою работу он никогда не вмешивался, лишь раз дал совет: «Вот ты сейчас на крупном плане, кивнула трижды, не надо. Работай только глазами». А муж помогал мне волшебной фразой, работавшей при любой сложной ситуации: «Соберись, тряпка».
Знаю, что зрителя часто интересует, как же снимают сцены, где у героев романтические отношения, поцелуи, секс. На съемочной площадке в работе с такими сценами романтики как раз меньше всего. Представьте, что вокруг вас человек сто пятьдесят съемочной группы, вам нужно все сделать так, чтобы это хорошо выглядело в кадре, так что это просто «танцевальная партитура» и ничего более. Артистам всегда неловко друг перед другом и командой, поэтому все стараются быть максимально деликатными. В нашей сцене любви с Сергеем Витальевичем, где фрау Шиллер пьяна от поэзии Пушкина и коньяка, я действительно выпила вина, так что если бы там были крупные планы — глаза у меня не соврали бы. Но эти кадры в фильм не вошли.
