Надо было понимать, с кем связываешься. Володя вместе со своим младшим братом Сашей в молодости в Свердловске держали две группировки. Оба были вожаками, но друг друга не трогали, как благородные Робин Гуды. У Саши Ильина была кличка Босс.
Их дедушка вел дневник. Единственная запись из него дошла до меня. Когда мы были на гастролях в Свердловске, мне местные о ней рассказали. Дедушка братьев зафиксировал в дневнике: «Семнадцатого октября такого-то года. Ребята подломили киоск».
Помню, как в Свердловске, где мы гастролировали, ночью просыпаюсь от крика: «Наших бьют! Бежим спасать!» Быстро натянул брюки — и бегом по коридору. Но спасать нам Ильина не пришлось, пока я бежал, все уже свершилось. Когда мы вышли на улицу, нападавшие — а их было семеро — лежали уже горизонтально. Вокруг валялись их ножи...
Оказывается, Володя зашел в местный ресторан, а там какие-то бандиты вывели его на разборку. Они не ожидали, что получат такой отпор. Так что актерская профессия — совсем не женская, как утверждают некоторые.
Однажды в нашем театре произошло побоище прямо возле кабинета Гончарова. Он нередко собирал перед дверями часть труппы, чтобы что-то объявить. Слово за слово, разгорелась драка молодого поколения с более старшим — восемь на десять человек. А там сразу же лестница крутая идет. Летали вниз так, что Голливуд отдыхает. Драка была кинематографической, словно снимали фильм «Человек с бульвара Капуцинов». В самый разгар вдруг открылась дверь кабинета и вышел Гончаров, посмотрел на это безобразие и сразу же зашел обратно.
На следующий день мы все ждали приказа завтруппой о нашем увольнении: у кого зубы выбиты, у кого синяки, кому руку сломали...
Здесь надо сделать одно важное отступление. Радий Александрович, наш завтруппой, был легендарной личностью. Он знал об актерах и актрисах буквально все! Тогда не было мобильных телефонов, но он ведал, кто и где находится, и все докладывал Гончарову, а по-нашему — стучал. И завтруппой, чуть что случалось, сразу объявлял выговор.
Однажды на собрании я сильно удивился, когда за нас заступилась Доронина. Вдруг встает и перстом гневно указывает на Радия: «Когда я вижу, как этот человек вывешивает кому-либо выговор с садистически-радостным лицом...» Дальше она не договорила, потому что все стали смеяться.
Радий Александрович знал все и о романах в стенах нашего театра. Помню, однажды на лестнице столкнулся с ним и Гончаровым. Они шли, о чем-то оживленно беседуя, даже не заметив меня. Я сзади спускаюсь и слышу, как Радий докладывает боссу:
— Представляете, Андрей Александрович?! Стучусь к нему в гримерку, а там закрыто и только слышны охи и вздохи. Наконец он мне открывает. Она бюстгальтер застегивает, а он рубашку набрасывает!
