Об отношениях родителей и детей в актерских семьях написано немало: дескать, они куда сложнее и драматичнее, чем у людей нетворческих профессий. Возможно, это и так. Ведь работа актера предполагает частое отсутствие дома: гастроли, съемки, продолжительные киноэкспедиции. Разводы в таких семьях тоже не редкость, случается, ребенка воспитывает сначала один отчим, потом второй, третий — и нормальные отношения складываются далеко не всегда.
Нонна Мордюкова не раз признавалась, что упустила своего Вовку, когда в конце шестидесятых несколько месяцев снималась в фильме «Комиссар». Вернувшись в Москву, актриса нашла семнадцатилетнего сына в наркологической клинике. Мы с Нонной были хорошо знакомы, Володя рос на моих глазах, и его трагическая кончина стала для меня личной драмой.
Знакомством с Нонной я обязана Ивану Александровичу Пырьеву, точнее — его фанатичной любви к шахматам. Мордюкова дружила с актрисой Ларисой Кронберг, которая в середине шестидесятых была в отношениях с Михаилом Талем. Отказать себе в удовольствии сыграть партию-другую с великим гроссмейстером Пырьев не мог и однажды пригласил Нонну с Мишей и Лорой в гости. Кронберг и сама блестяще играла (кое-кто из знатоков утверждал, будто даже лучше Таля) и вообще была женщиной незаурядной. Раскованная, смелая в суждениях, знавшая три иностранных языка. Все это наводило на некоторые догадки. Во всяком случае, прочтя много лет спустя о том, что Кронберг принимала участие в операции КГБ по вербовке посла Франции, я ничуть не удивилась...
Визиты этой троицы в наш дом вскоре стали постоянными. Мужчины садились за шахматную доску, Лора судила партию, а мы с Нонной вели разговоры на разные темы. Мордюкова была старше на тринадцать лет — тогда эта разница казалась мне серьезной, но никогда не играла роль мудрой наставницы, не пыталась давать советы, поучать. А вот с Кронберг ее отношения были сложными. Случалось, Нонна давнюю подругу даже била. При своем строптивом, вспыльчивом характере Мордюкова запросто могла пустить в ход кулаки.
Таль в ту пору крепко выпивал, и бывало, что подшофе Пырьеву проигрывал. Свою лепту вносила и Лора, отчаянно подсуживавшая Ивану Александровичу. Но муж радовался победе как ребенок: «Лина, ты видела?! Я выиграл у Таля!»
Со временем Лора и Нонна стали вести себя в нашей квартире уж очень по-хозяйски. Вернувшись как-то от костюмерши, я застала обеих на кухне терзающими кусок запеченной телятины. Накануне выходных домработница приготовила мясо для нас с Иваном Александровичем, и его должно было хватить на субботу и воскресенье. Кусок был завернут в фольгу, прикрыт полотенцем, но гостьи быстренько его обнаружили и раскурочили. Естественно, Нонне и Лоре я ничего не сказала, но Ивана Александровича отчитала: «Это что еще такое? Не для них было приготовлено. Ты что, не видел, как эти дамы тут банкет устроили?»
