Примерно через час повели на допрос. Расстрел — подумал. Хозяин кабинета, видимо поклонник голливудских детективов, сидел как американский коп: скрещенные ноги — на столе, руки — на груди. Пока я, с трудом подбирая английские слова, рассказывал, какие у нас в России холодные зимы и без теплых колготок никак нельзя, и уверял, что не помочь такому же нищему, как и все мы, товарищу было просто невозможно, однако в будущем очень сильно клянусь не попадать в подобные ситуации, полицейский кивал со скучающей миной: дескать, бухти, без пяти минут осужденный, дальше. Я же был не первым, кто кормил его похожими байками. Когда исчерпал весь запас английских слов, бык (так переводится прозвище Bulle служителей закона в Германии) протянул мне анкету: «Заполняй».
После ФИО тем же пятым пунктом, что и у нас, шла графа «гражданство», которая пишется как «национальность». В ней честно и скорбно написал: jude — еврей. Увидев это, полицейский рывком вытянул листок из-под моей руки, скомкал и со словами: «Надо было писать не национальность, а страну, из которой прибыл, — Россия, понятно?» — бросил в урну. Потом отдал команду младшему по званию, который, необычайно резво усадив в тот же воронок, в котором я был доставлен, довез до дверей магазина, где меня повязали — ровно на то же место! — и пожелав «спокойной ночи», уехал.
Коллеги уже знали о моем задержании и сходили с ума от неизвестности. Когда вошел в отель, массируя натертые наручниками запястья, бросились как к вернувшемуся с фронта, налили чарку... Я попросил сразу две.
— Правильно понимаю, что именно после этого случился переход ваших с Ольгой отношений из платонических в более близкие?
— Правильно. Оля, очевидно, так переживала за меня, героя, оказавшегося в полицейских застенках, что сердце ее оборвалось — и переломный момент наконец настал. По возвращении в Питер мы стали делить одну жилплощадь. Ее! Жениться не собирались, прекрасно существовали в холостяцком режиме. Ощущали себя парой, но не семьей, а расписались в 1997 году незадолго до появления на свет сына. Визит в ЗАГС был сродни походу на медкомиссию для получения водительских прав. Все формально и официально: «опись, протокол, сдал, принял». Никаких торжеств и свадебных застолий. Раз общество считает, что ребенок должен родиться в браке, так мы согласные...
Штампы в паспортах ничего не изменили в наших отношениях. Сложности начались чуть позже, когда понял, что свободе пришел конец. Оля отрешилась от всего прочего и целиком включилась в роль мамы... И от меня активно ожидалось такое же чрезмерное отцовство. Был готов заниматься сыном, но наши представления о методах «выращивания» ребенка не пересекались никак. Убеждал жену: «Чаду нужно открывать глаза на мир — пусть знает, что тот не только мамой-папой ограничивается. Надо дать ему возможность жить интересно с молодых ногтей. И шишки набивать, и решения свои детские принимать! И потом, сама наша профессия предполагает, что всюду можем таскать отпрыска с собой, а бываем мы много где и немалое количество интересных людей нас окружает — пускай впечатляется. Вредно сидеть дома в парнике!»
