И мы написали сценарий спектакля «Красная стрела» прибывает в Москву». Люба сыграла главную роль. На первой репетиции, заметив, что я чересчур уж пристально рассматриваю ее ноги, пояснила: «Сорок третий. Но женский». Видимо, не я первый обратил внимание на размер ее стопы. И Люба была высокой, статной, и стопа внушала уважение.
Премьера прошла очень успешно, спектакль хвалили и критики, и зрители, особенно выделяли Полищук.
Первые гастроли были в Ленинграде. В город на Неве мы прибыли рано утром, первым делом отправились в гостиницу. Днем предстояла репетиция, вечером спектакль, а назавтра аж три — утром, в обед и вечером. В гостинице Люба прикладывает мою руку к своему лбу. Лоб горячущий! Бегу к дежурной, приношу градусник, измеряем температуру — тридцать восемь с лишним.
— Любаня, — говорю, — как ты будешь играть в таком состоянии?! Пусть Маша тебя заменит, а ты полежи полечись.
Маша Полбенцева — тоже очень талантливая артистка — репетировала эту роль во втором составе и могла подменить.
— Что?! — Люба аж подскочила. — А вот ей! — и показала неприличный жест.
Нет, никаких дрязг между артистками не было. Просто ревность присуща практически всем исполнителям. Люба боялась: вдруг Маша сыграет лучше — и будут приглашать Полбенцеву, а ее, Полищук, отправят во второй состав. Ну уж нет! Так что Люба играла все дни с температурой, ни разу не уступив Маше. Артисты как дети — очень обидчивые и с ревностью относятся к чужому успеху.
В 1977 году на конкурсе артистов эстрады Люба выступала с «Монологом счастливой женщины», написанным мною специально для нее. Победила всех, в том числе Винокура. А этот монолог, который впервые в истории эстрады живет уже пятьдесят лет, читают теперь уже молодые артистки. В исполнении Любы его показывают почти всегда, когда на телевидении рассказывают о ее работе на эстраде.
Леонид Броневой, который был моим партнером по преферансу, недолюбливал исполнителя главной роли в фильме «Семнадцать мгновений весны» и даже не скрывал этого. Бывало, предлагаю:
— Лень, поехали к Славе Тихонову в гости?
А он в ответ:
— Эту рожу видеть не хочу!