У Мишки был живой ум, и соображал, как повернуть ситуацию в свою пользу, он очень быстро. Помню, сражаемся в ванне на самодельных кораблях с пластилиновыми матросами, у каждого — брызгалка, чтоб затопить судно противника. У меня там, как положено, вода. Мишка же налил в свою брызгалку керосина, облил мой флот, а потом кинул в ванну спичку. Потонула эскадра быстро.
Видели бы это сражение учителя, считавшие его чуть ли не дурачком! Родителям даже как-то посоветовали отдать брата в спецшколу для слабоумных. Конечно, никто такой глупости не сделал: в чем-то он был не от мира сего, но учился плохо не поэтому. Мишка просто не хотел делать то, что ему неинтересно, на уроках мог сидеть и тихонько рисовать.
Следующий этап нашей жизни — когда бате дали квартиру на проспекте Косыгина в Ленинграде и семья наконец-то воссоединилась. Мы пошли в новую школу, однако там все повторилось. Нас с Мишкой считали странными и не очень-то понимали учителя. Иногда складывалось впечатление, что мы одни против всего мира и каждый норовит нас обидеть. Если меня в школе хоть как-то терпели, то брата постоянно склоняли на собраниях. Мы перешли в другую школу, № 147, ближе к дому, однако ничего не поменялось. Мишка так же плохо учился, да и я не особо блистал знаниями. Зато в это время уже началась музыка — я занимался на аккордеоне, брат на акустической гитаре.
К нам домой ходили преподаватели. Мишка долго и нудно разучивал «Санта Лючию», которую я вскоре возненавидел. Еще бы, слушать ее по сто раз! Потом заниматься садился я, и брат сходил с ума от моей бесконечной мазурки. Такой вот ансамбль под названием «Дурдом». В старших классах Мишка наконец-то нашел единомышленников — Сашу Щиголева, Сашу Балунова и Сашу Васильева. С ними создал группу, я тоже не скучал — записался в школьный оркестр.
После школы Мишка пошел в ПТУ № 61 — реставрационное училище, где встретил Князя — Андрея Князева. Это был судьбоносный момент в его жизни, ведь успех «КиШ» был в уникальном сочетании стихов и того сказочного мира, который выдумал Князь, с Мишкиной музыкальностью и сценической харизмой.
У нас дома стала собираться компания, мама не прогоняла ребят, готовила на всех, а отец тогда часто ездил в командировки. Иногда пили пиво, в настольные игры играли, Балунов с Князем бренчали акустику, я тоже извлекал из гитары какие-то звуки. Когда в срочном порядке освоил ударные, работал уже в двух командах: панковской группе «Вибратор» и «Короле и Шуте». Частенько на концерте они шли друг за другом, поэтому я долго оставался на сцене, когда все уже расслаблялись.