«Доброжелатели» все чаще доносили мне:
— А ты знаешь, что Мамаева видели с бабой?
Я всем говорила:
— Вы просто завидуете. Паша не такой, он самый верный мужчина на свете и вообще самый лучший.
Долго жила в этих розовых очках, не замечая очевидного. Как-то зашли с ним в элитный магазин на Лубянке — незнакомая девушка лет тридцати буквально повисла на нем. Ворковала:
— Как же я соскучилась! Нам обязательно надо встретиться!
Паша явно растерялся, сказал ей:
— Увидимся, — и потащил меня к выходу.
Я тут же его спросила, что это за мадам. Он отмахнулся: мол, знакомая знакомых, толком ее не знает и виделись они то ли один раз, то ли два.
Пашка очень классно умеет заливать в уши, то есть врать. А я ему верила. Однажды уехала на каникулы на неделю. И вот возвращаюсь, Мамаев встречает в аэропорту с букетом роз. Приехали домой. У нас в гостиной пол был выложен белоснежным кафелем, мебель тоже светлых тонов — вдруг замечаю везде черные волосы, прямо клоками валяются. У меня сердце упало. Спросила:
— У нас что, кто-то был?
Пашка начал юлить:
— Это же твои волосы, просто я не прибирался тут неделю!
Зашла в ванную — там на шампунях, маслах все крышечки открыты, духи мои наполовину использованы. И он сознался, что да, с ним жила девушка. А ведь в квартире повсюду наши общие с Пашей фотографии, мои вещи! Тем не менее тот факт, что мужчина не одинок, дамочку совершенно не смутил.
Позже общие друзья показали фото этой барышни. Некая Виктория, старше Пашки лет на десять. Рассказали, что она сопровождала Мамаева даже на сборы. При том, что меня-то он никогда не брал, говорил, что там спортивный режим, дисциплина.
Уже позже приятельница просветила меня, что за футболистами ездят так называемые охотницы. Во время сборов селятся в соседних отелях, знакомятся, приезжают по первому зову, готовые воплотить любые фантазии. Дисциплина — да, безусловно. На тренировках. Но ведь ночью никто не будет следить, чем занимаются взрослые мальчики.
Охотницы — это целое сообщество, можно сказать «клуб по интересам». Переходят как трофеи от одного футболиста к другому, третьему. Никто не брезгует, скажем так, использованным товаром.
Это я сейчас спокойно рассказываю об этом. А узнав, что у нас дома в мое отсутствие жила другая, собрала свои вещи и уехала к родителям. По дороге в истерике звонила тете Оле — Пашиной маме. Рыдала в трубку:
— Он мне изменял!
Он выслушала и сочувственно произнесла:
— Юленька, будь мудрой, делай вид, будто ничего не случилось, ну было и было.
Пашка приехал через несколько дней с цветами, просил прощения. И ведь я простила, вернулась. Стали жить как прежде. Ну или почти как прежде. Потому что я простила, но не забыла. Бесконечно проверяла его вещи, заглядывала в мобильный телефон. Прямо паранойя развилась. Было плохо и больно как никогда.
